– А что, ты внебрачный сын Абрамовича с Березовским? – сверкнула глазами Наташа.
– Ну да, ты всегда была очень остроумной. А то что… – он заметил открытый скрипичный футляр на столе и спросил: – Даша играет на скрипке?
– Как видишь, кое-что, я все-таки, смогла ей дать, – ядовито заметила Наташа.
– Вот именно: кое-что. А девочке нужен приличный инструмент – наверняка ведь у нее фабричная поделка. И педагог, надо срочно переводиться к настоящему педагогу. Я разберусь, узнаю, кто у нас сейчас лучший.
Наташа молчала. Ей стало по-настоящему страшно. Скрипка, действительно, была, как вздыхала сама Дашка, «производства мебельной фабрики» и купить что-то более приличное, в ближайшие тридцать лет представлялось маловероятным. То есть они, конечно, копили, откладывали деньги… Но когда вот так, вдруг, появляется папочка, который взмахнув волшебной палочкой, может вручить Дашке и скрипку, и любые ноты, и наряды, и деньги на карманные расходы…
Зато обрела дар речи Даша:
– У меня хорошая учительница, – хмуро заявила она.
– Дашенька, милая, ты ничего не понимаешь в жизни. В наше время быть хорошим учителем мало, надо иметь связи в Москве. Иначе ты там никуда не поступишь. А раз уж у тебя есть способности, то надо поступать в столичное музыкальное училище. Ты сейчас в каком классе учишься?
– В восьмом.
– Прекрасно, значит время еще есть. За год мы из тебя мировую звезду сделаем, Ванессу Мэй!
У Наташи перед глазами поплыли красные круги.
– Игорь, – сказала она глухо, – замолчи. И уходи, немедленно, а то я за себя не ручаюсь.
Он осекся на полуслове, вгляделся в ее побледневшее лицо и неожиданно ухмыльнулся:
– Что, не любишь проигрывать? Да ты не расстраивайся так, я же не говорю, что заберу Дашу у тебя. Хотя, если подумать, может и разумнее будет…
– Вы бы, действительно, ушли, – теперь его перебила Даша. – Хватит вам тетечку расстраивать.
– Уйти? Ну ладно, Дашенька, если ты так считаешь. Хотя, жаль, конечно. Я думал, посидим, чайку попьем. Мы ведь, одна семья, все-таки. А ты, Наталья, не психуй. Надо же понимать, что жизнь идет, все меняется.
– Да идите же вы, – Даша, уже не стесняясь, тащила его к дверям.
– Ну хорошо, хорошо, ухожу. Пусть пока привыкает. Дашенька, я на днях загляну, проедемся с тобой по магазинам, прикупим кое-чего по мелочи. А то ходишь, как оборванка, просто стыдно…
– Хорошо, хорошо, – не слушая, что он говорит, кивала Даша. Наконец она вытолкала его на лестничную площадку и захлопнула дверь. – Уф-ф-ф! Тетечка! Тетечка, ты куда подевалась?
