– Второй сбежал, что ли?
– Скажем так – утонул, – уклончиво ответил Алексей.
– Ну, утонул и утонул. Ты личность его установил? – спросил Сергей.
– У меня есть загранпаспорта обоих.
– Отлично. Продиктуй мне их паспортные данные.
– Записывай: гражданин Украины Гундяев Виктор, 25 июня 1979 года рождения, родился в Слобожанске. Второй: Завалишин Петр, 17 января 1973 года рождения, тоже уроженец Слобожанска. Живьем я взял Гундяева, – уточнил Алексей. – Полицию мы уже уведомили о его задержании, и задержится он в мальдивской тюрьме, думаю, надолго.
– У пиратов должен быть еще как минимум один сообщник на суше – шантажист, который подбрасывал родителям Лены и Дениса письма с требованием выкупа. Так что постарайся расколоть этого Гундяева. Меня в первую очередь интересует неизвестный шантажист – он, скорее всего, и организовал это похищение.
– С Гундяевым сейчас поговорю, а ты сообщи Лукину и Заварову, что их детей освободили.
– Очень вовремя, надо признать, освободили, – заметил Сергей. – Еще пару дней неизвестности, и пришлось бы Лукину заплатить похитителям пятьдесят миллионов евро.
– За его деньги я переживал меньше всего, – ответил Алексей.
После разговора с Сокольским он оставил Инну в каюте оказывать Елене первую медицинскую помощь и поднялся на палубу к Гундяеву.
– Развяжи, у меня руки затекли, – попросил тот.
– Таких, как ты, вообще надо на рее вешать, – отрезал Алексей, но просьбу связанного бандита выполнил. – И не вздумай дергаться – вредно это для твоего здоровья, – предупредил он, освобождая посиневшие руки Гундяева от затянутых ремней.
Гундяев к предупреждению не прислушался. Растирая онемевшие запястья, он выжидал удобный момент, чтобы внезапно напасть на задержавшего его подполковника милиции. Отдавая должное Давыдову как мастеру рукопашного боя, профессиональный киллер Ганс все же рассчитывал, что достаточно одного удара в кадык – и с этим невесть откуда взявшимся здесь ментом будет покончено. Однако сегодня был явно не его день и неожиданно ударить Давыдова по горлу не вышло. Алексей мгновенно парировал коварный выпад и встречным ударом отправил бросившегося на него Гундяева в глубокий нокаут.
Когда через несколько минут к Гансу вернулось сознание, он взвыл от боли.
– Сволочь, ты же мне челюсть сломал, – простонал он, осторожно ощупывая ушибленную челюсть.
Испытав на себе крепость кулаков милицейского подполковника, Ганс о сопротивлении больше не помышлял.
На вопрос Давыдова о сообщниках он заявил, что знать никого не знает и вообще без адвоката отказывается давать какие-либо показания.
