Я помню бабушку Она жила на ферме. Она носила чулки, поверх платья надевала фартук, а седой пучок прятала под косынкой. Бабуля убиралась в чужих домах и этим зарабатывала на жизнь. Когда мы приезжали, ящичек комода был всегда полон конфет. Бабушка говорила на ломаном английском, сбрызнутом русским, словацким и, может быть, капелькой немецкого. Она не могла даже мое имя выговорить. Называла меня Вирджинией. В каждый наш приезд мы все получали по маленькому стаканчику колы и по целому пакету самых замечательных, самых соленых чипсов. Мы их обожали. Бабуля показала нам, что такое изобилие: она умудрялась превращать в настоящий пир то немногое, что у нее было. А когда мы уезжали, она стояла у края своей дорожки, вдоль которой росли гладиолусы (она сама их выкапывала и пересаживала каждый год), и махала нам, пока мы не скрывались из виду
Никогда не забуду, как она махала.
Теперь моя дочь уже взрослая. Самые дорогие моменты, которые вспоминаешь, — это только моменты. Перед свадьбой Габриэль я сделала альбом и заполнила его лучшими моментами.
Тот день, когда мы в ливень пускали пластмассовых уточек по ручью. Они неслись наперегонки вдоль бордюра по дождевой воде, бурлящей в водостоке. Мы промокли и глупо смеялись над собой.
Тот день, когда мы стащили поднос из столовой и катались на нем со снежной горы, которую навалила в конце дороги уборочная машина. Когда я училась в Университете штата Кент, я украла оранжевый пластиковый поднос. На нем мы вырезали фонари из тыкв. На нем мы подавали еду Этот поднос принес дочке больше радости, чем любой из моих подарков.
Воскресенья, когда мы читали комиксы вслух по ролям и простенькая история Мэри Уорт звучала драматичнее, чем «Макбет».
Вечера, когда я выдумывала сказки на сон грядущий. В них не всегда был смысл, потому что я засыпала на середине истории о Гусенице Питере.
Домик для Барби, который я сделала из коробок, всяких обрезков, остатков и фотобумаги. Этот домик Пыл лучше, чем любой из тех, которые делает компания «Маттел». Я приклеила маленькие крышечки по углам коробки для карандашей получилась ванна. Порезала мягкую тряпочку, чтобы сделать полотенца и половики. Жестянку из-под пластыря превратила в короб для одежды, коробку из-под сигар — в кровать с балдахином, другие коробочки в холодильник и духовку. Габриэль играла с ним, не переставая.
Скейтборд, на который она боялась вставать и сидя ездила по дому, плыла по деревянным полам двухэтажной квартиры, которую мы снимали.
