— За встречу, — сказал он, разливая водку.
Мы выпили.
— А теперь давай, хвастайся своими успехами. — Дерябин закурил.
Чем хвастаться, я не знал. С одной стороны, я, конечно, жил в Москве, работал в газете, у меня была любовница-актриса. Но, с другой стороны, жилье — коммунальное, газетка — задрипанная, а любовница играет в детском театре кикимору.
В общем, я рассказал Сереге все то, что было с «одной стороны», умолчав про другую. Он слушал меня, рассеянно поглядывая на экран маленького телевизора, стоявшего тут же, на столе. По телеку гоняли музыкальные клипы.
— А ты все девять лет здесь и торчишь? — спросил я, когда мы выпили еще по стаканчику.
— Девять лет — это не так уж и много, — философски заметил Сергей.
— Ну, не знаю, — покачал я головой. — По-моему, ты просто плывешь по течению. А в жизни надо пробиваться. Плыть против течения.
— Когда плывешь в канализации, все равно, как плыть — по течению или против. — Он меланхолично жевал бутерброд. — Хотя придется отсюда сваливать. В кинотеатр никто не ходит, скоро тут будет дансинг-клуб. Но я себе уже подыскал тепленькое местечко.
— Что за местечко?
— В Парке культуры, тиром заведовать. — Дерябин налил себе и мне. — Вздрогнули.
Мы «вздрогнули». Я чувствовал, что начинаю пьянеть.
— Не пойму я, Серый, почему у тебя нет желания найти что-нибудь поприличнее?
— «Кто оставляет желания, отказывается от страстей, притупляет стремления, освобождает мысли от путаницы, — тот мудр». Знаешь, кто это сказал?
— Нет. А кто?
— Хрен в малиновом пальто! — Серега громко расхохотался. Он тоже уже порядком окосел.
Музыкальные клипы закончились, и на экране возник слащавый тип в кепочке.
— Здравствуйте, дорогие телезрители, — сказал он в микрофон, — мы с вами находимся в Каннах…
— «Мы с вами», — передразнил его Дерябин. — Вот придурок!
— …Сейчас здесь проходит очередной кинофестиваль. Наше отечественное кино представлено замечательным фильмом Евгения Баварина «Корабль, идущий в Эльдорадо». Это драматическая история о том, как…
Сергей протянул руку и выключил телек.
— Кстати, о Баварине, — сказал я. — Хочешь верь — хочешь не верь, но я приехал сюда вместе с ним. В одном купе. Мы даже немного побазарили.
— Чего он здесь потерял?
— Понятия не имею. Говорит, на малую родину потянуло.
Дерябин разлил по стаканам остатки «Распутина».
— Вот за малую родину и выпьем.
Мы опять выпили. Я закурил.
— А как ты жил все это время? Рассказывай.
— Никак, — повертел Серега в руках пустой стакан. — Ел, пил, спал.
