Он ушел в рубку к Квирку. Вскоре мы несколько раз спикировали вниз, по-прежнему держа курс на север. Каждый раз, когда катер нырял к земле, снаружи доносился отдаленный грохот. Заинтересовавшись, я снова приник к иллюминатору и понял, что по пути мы уничтожили несколько антенн. Невзирая на все возможное неудовольствие Макналти, Эл решился на это.
Под нами все тянулся и тянулся гигантский мегаполис с улицами, запруженными механизмами, большинство которых по-прежнему двигалось, а часть теперь замерла в неподвижности. Вдали можно было разглядеть две высоченные башни, которые к этому времени, видимо, уже добрались до нашего бывшего убежища. Они получили приказ и собирались выполнить его даже после того, как нас не станет.
Этот город занимал около двадцати квадратных миль и был целиком сделан из металла. Я никогда в жизни еще не видел столько металла в одном месте и вряд ли когда-нибудь увижу.
Наконец потянулись пригороды. Яйцеобразные механизмы бездействовали и здесь, равно как и машины еще трех видов. «Банг!» — пропела на прощание еще одна антенна, и мы сразу взмыли на высоту в двадцать тысяч футов. На юге уже появились смутные очертания второго города с его большими зданиями и высокими мачтами.
Похожий на прекрасное золотое веретено «Марафон» лежал на черно-алой поверхности планеты. Большая часть экипажа суетилась у кормы. Зайдя справа, катер приземлился, и мы выбрались наружу. Только тут я сообразил, что уже несколько часов у меня во рту не было и маковой росинки.
Что происходило без нас, мы узнали во время организованного на скорую руку и пришедшегося более чем кстати обеда. Оказывается, марсианам удалось продержаться до тех пор, пока все шары и гробы не отступили. Они расположились неподалеку от корабля и стали ждать неизвестно чего. Возможно, они рассчитывали, что марсиане выйдут наружу и тут они с ними покончат, или, что более вероятно, дожидались прибытия каких-то других машин, более подходящих для ведения боевых действий.
Марсиане воспользовались случаем и сбежали на катере. Улетая, они видели, как осаждающие тут же устремились в опустевший корабль. Но к моменту нашего прибытия вражеская орда уже убралась восвояси, оставив после себя лишь несколько разбитых собратьев.
— А знаете, — заметил Эл Стор, — создается впечатление, что разумную жизнь они определяют исключительно по движению. Движется — значит, живое. «Марафон», например, лежит неподвижно, и поэтому они посчитали, что он никакой угрозы для них не представляет. Их интересовал только экипаж. Когда же экипаж бежал, корабль тут же перестал их занимать. — Он обвел нас задумчивым взглядом. — Просто никто не подумал об этом, но вполне возможно, что, оказавшись в ловушке, можно было просто замереть и дождаться, пока они не утратят к нам интерес. Да, вполне возможно! Но если бы вы хоть слегка пошевелились, они снова набросились бы на вас.
