Однако он опоздал. Оливия уже обо всем догадалась, поэтому встретила стальной блеск его глаз совершенно спокойно. И теперь она знала, что ошиблась, считая, что сможет помочь Клейтону вернуться в прошлое, стать тем юношей, которого она когда-то знала. Тот милый невинный мальчик был давно уже принесен в жертву ее, Оливии, глупости и неопытности. Но мужчина, которым ему пришлось стать, не был таким уж ужасным, на самом деле все те черты, которые ей так нравились в юноше, сохранились и в мужчине – только изменились таким образом, что он стал еще более привлекательным.
И она сделает все от нее зависящее, чтобы Клейтон понял это.
Оливия кивнула профессору, сидевшему рядом с ней за императорским столом. Он преподавал химию в одном из университетов, и, как ни удивительно, они легко нашли тему для беседы – отбеливание при производстве бумаги. Эта тема была ей интересна, поскольку отбеливание непосредственно влияло на работу фабрики. Однако Оливия никак не могла сосредоточиться и постоянно косилась на Клейтона, сидевшего рядом с императором и императрицей во главе необычайно длинного стола. Их с Клейтоном разделяло несколько сотен гостей, но он постоянно наблюдал за ней, и его взгляд был пристальным и напряженным.
Оливия знала, что ей следовало бы разозлиться. Никому не могла понравиться роль приманки. И отчасти она действительно сердилась на Клейтона. Но ее намного больше занимал другой ошеломляющий факт: Клейтон сам признался, что сделал ее приманкой.
И еще… Ох, она даже не подозревала, что могла так воспламениться; ей всегда казалось, что все рассказы о любовных приключениях – плод фантазии их авторов. Что же касается воспоминаний о ее детской любви к Клейтону, то с течением времени они превратились в красивую сказку.
Но никакой сказки не было.
Мимо нее прошествовал лакей, и Оливия позволила ему забрать свою тарелку, хотя она предпочла бы доесть оставшийся на ней кусочек очень вкусного мяса.
После очередной смены блюд она смогла наконец поговорить с человеком, сидевшим слева от нее. Однако Голов не должен был сидеть рядом с ней. Его социальное положение было довольно высоким, а ее – никаким. И графиня, сидевшая напротив, пояснила: внимание столь высокопоставленного и пользующегося благосклонностью императора человека – большая честь.
Оливия уже перекинулась с ним несколькими словами, когда уносили суп, но это были обычные, ничего не значившие любезности.
Да, ей очень нравится Санкт-Петербург. Нет, у нее пока не было возможности осмотреть его потрясающие церкви. Нет, она ничего не слышала о ярмарках, которые проводились на этой неделе в честь дня какого-то святого.
