— В ушах звенит! — сказал я. — Точно били не ласковой девичьей ручкой, а поленом.
— Жалею, что не оказалось под рукой полена. Ненавижу пьяных...
— Я тоже. Приставалы с пьяными рылами выводят меня из равновесия...
— Успокойтесь. Вы не лучше их: напились и — в парк, на публику, демонстрировать свое свинство.
«Она, кажется, слишком вольна в выражениях», — мелькнуло у меня. Но возразить было нечего.
— Завтра друзья уезжают в Сибирь, на стройку, — пробормотал я. — Надо было проводить.
— Проводить надо, но в драку лезть не обязательно.
— Я защищал женщину!
— Она могла сама постоять за себя. И уж конечно, не от девичьей руки у вас такой фонарь.
Я притронулся к глазу. Он так пылал, что, казалось, рассыпал искры.
— Вы правы, фонарь яркий, повешен добросовестно и на почетном месте. А вам не кажется странным положение мужа, который не знает, как зовут его жену?..
Девушка рассмеялась.
— Меня зовут Женя. А вас?
— Алексей Токарев. И не рискованно ли бросить жену в парке в поздний час одну?
Она опять рассмеялась.
— Ладно уж, идемте вместе... — В ее ответе послышалось снисхождение.
Она, должно быть, отлично знала, что находиться рядом с ней приятно каждому, и взяла меня под руку.
Мы прошли по дорожке в дальний конец парка, вернулись на, набережную и врезались в людское веселое скопище. Женя вложила в мою ладонь свои пальцы.
— Держите меня, а то потеряемся! — крикнула она.
— Как же вы очутились тут одна?
— Я не одна. Он отошел на минутку, а когда возвращался, то, я думаю, милицейские свистки загородили ему дорогу. — И засмеялась с явной издевкой над тем человеком, который отошел на минутку, и что из этого получилось.
Людские волны бились в мои бока, швыряли из стороны в сторону. Но толчков я не чувствовал: ощущение узенькой теплой руки властно владело мной.
— Господи, не жмите мне так руку! — взмолилась Женя.
В этот момент с неба опрокинулся луч прожектора. Он с размаху хлестнул по толпе, заклубился фиолетовой рекой. Женя сощурилась, на ресницах вспыхнули голубые искры, белым призрачным огнем запылали волосы. А дальше, за ней, дрожали танцевали в струящемся потоке фантастические смеющиеся маски с текучими, как бы дымящимися глазами. Вскоре луч, прыгая по головам, переместился вправо, на набережную, и люди, веселясь, хлынули вслед за ним...
— Да тут я, тут, не оглядывайтесь, — сказала Женя со скрытым смешком. — Никуда не денусь. Выводите меня скорее на свободу, а то без ног останусь — отдавили!
— На руках вынесу.
