— Тихий, у тебя умственный заскок? — по обыкновению пренебрежительно протянул Буек, уставившись на меня своими маленькими вылупленными глазами. Хобот, стоявший рядом, громко заржал на весь класс.
— Ты что, с Комаром спелся? — не отставал Буек.
— Тихий, — вмешался в разговор Хвост, сокрушенно покачав головой. — Мы от тебя этого никак не ожидали, — бесцветные глазки Хвоста презрительно сощурились.
Класс молчаливо наблюдал за нашей перебранкой.
— Тихий, предупреждаем по-дружески тебя: Комар у нас такой непредсказуемый и свободный, будь осторожен! — насмешливо прогунявил Буек, манерно растягивая слова.
К Валерке подошел Хобот и томным голосом обратился к нему:
— Я ведь прав, Комарик? — его рот скривился, словно обсасывал лимонную корку
— Хобот, — прорычал Валерка, — утухни и не греми костями! Мало тебе накостылял в прошлый раз, — напомнил Комар, заткнув за пояс Хобота, тот не осмелился больше вякнуть лишнее.
Я стоял в нерешительности, на меня с интересом пялился класс. Первый раз я находился в центре всеобщего внимания. Спасла математичка Галинушка, она вовремя зашла в класс, хотя и опоздала минут на десять.
В конце урока Галинушка, как обычно она это любила, дала самостоятельную. Я беспокойно взглянул на листок, который она мне подсунула. Попросил Элла помочь, но тот отгородился от меня баррикадой. Стало понятно: помощи не будет, и я отстал — закрыл тетрадку и уставился в окно.
— Тихомиров, почему не пишешь? — поинтересовалась Галинушка.
— Не знаю, как решать, — с видом обреченного на казнь признался я.
— Домашнюю сделал?
— Нет! — закусив губу, с хрипотцой проскрипел я.
Галинушка подошла ко мне, повертела в руках тетрадь и уставилась на меня.
— Вообще, где ты, Тихомиров, пропадал все эти дни, — внезапно ощутив раздражение, спросила математичка. — Почему тебя не было в школе?!
Я молчал.
— Молодой человек, я жду твоего ответа, — учительница была настойчива.
— Долго ждать придется, Галина Васильевна, — ехидно хихикнул Буек. — Свободная жизнь Тихому мозги совсем вышибла.
— Буйков, — недовольно процедила Галинушка, — я не давала тебе слово.
Буек мгновенно заткнулся.
— Ну, так я слушаю, Тихомиров, твои объяснения? — звонко продолжала она.
Наступило тягостное молчание, затем я промямлил безжизненным и неуверенным голосом:
— Мне нечего вам ответить.
— Неужели? — недовольно воскликнула Галинушка.
— Да, — я покраснел и уставился в пол с таким видом, будто меня обвинили в причастности к падению на Землю тунгусского метеорита.
