Председатель общества подошел ко мне, смочил мне голову холодной водой и спросил:- Отчего собственно вы казались таким возбужденным в конце лекции?
Я ответил:- Мне хотелось во что бы то ни стало рассмешить этого проклятого старого дурака, вон там, во втором ряду.
— Ах, вот что! — сказал он. — Но, в таком случае, вы совершенно напрасно старались: он глух, нем и слеп, как филин!
…Я бы хотел теперь знать, гуманно-ли было со стороны племянника того старого человека разыграть такого дурака из меня, чужестранца и сироты? Я спрашиваю тебя, читатель, как человека и брата, разве это было красиво с его стороны?
1872
