- Что ж это? - переспросил Овцеголов заинтересованно: словарь собеседника его слегка озадачил. - Что за ценность такая у старика? За что вам надо платить? Кто такая "сквалыга"?
Слуга умолк и внимательнее пригляделся к оборванному, суетливому собеседнику.
- Вы вроде человек надежный, трезвого ума, - заключил он, подтверждая тем самым, насколько пьян. - А звать-то вас как?
- Чарли - имечко.
- Да, но зовут вас как?
- Чарли - имечко, - повторил Чарли, хмурясь. Слуга отставил кружку и заглянул собеседнику прямо в ореховые глазки.
- Ну же? Ну? Ваше имя. Имя мне назовите, слышите?
- Его зовут Эрхарт. Чарли Эрхарт, - сообщила дочь трактирщика от стойки, услышав ненароком последние фразы этой содержательной беседы. - Но обычно его кличут Овцеголовом.
- А что, подходит, - кивнул слуга.
- Па говорит, его много лет назад вышвырнули из работного дома, уж больно он в плохом состоянии. У него крыша поехала, и не черепица-другая, а вся кровля, если вы понимаете, о чем я, - объяснила девушка, постукивая пальцем по виску. Говорила она вполне открыто, как если бы Овцеголов был каким-нибудь неодушевленным предметом, вроде двери или столба, и не мог понять ее слов. Впрочем, слуга в нынешнем своем состоянии тоже не воспринял их смысла: его настолько поглощали собственные проблемы, а сам он поглотил столько горячего грога, что суть объяснений трактирщицы от него ускользнула.
- В том кошмарном темном старом монастыре-тюряге, где я вынужден вкалывать, час за часом, день за днем, не только черепица-другая разболталась, но и кирпичи обваливаются, - сообщил он. - И зачем я только тружусь, спрашивается? Вы посмотрите на мои руки! Хуже, чем у судомойки! Раздражительный тип предъявил помянутые конечности на всеобщее обозрение. Овцеголов сжал одну из ладоней в своей и хорошенько потряс: видимо, поздоровался.
- Фаллоу, - проговорил слуга, отвечая на рукопожатие.
- Феллоу, - повторил Овцеголов. - Феллоу.
- Не Феллоу, а Фаллоу, - четко повторил слуга. - Джеймс Фаллоу, лакей жуткого старого сквалыги, солтхедского скряги, иначе известного, как мистер Иосия Таск. - Он издевательски отсалютовал чашей и одним глотком опорожнил ее до дна.
- Мистер Таск? Вот дурной человек! Мистер Хэтч и Бластер рассказали Чарли все как есть. Дурной, очень дурной человек.
- Вам-то откуда знать? - возразил Фаллоу, обреченно качая головой. Нет-нет. Нельзя допускать, чтобы человек так мучился, даже в этом жестоком мире. Старик - ходячий ужас, вот он кто. Ничем ему не угодишь. Не случалось еще такого, чтоб все было в безупречном порядке и чтоб не нашлось, к чему придраться. Вечно он недоволен, старайся - не старайся. Ничем тут не поможешь, а кто и виноват, как не он! Ужас изо дня в день, ужас из ночи в ночь. В мои годы это уж слишком. Да только деться-то некуда, разве что в такой день, как сегодня, когда старикан возьмет да и отлучится из дому. Вы только гляньте на погоду-то! Жуть. Увидел я нынче утром, что он со двора собрался, и сразу понял: надо бы и мне из дома-тюрьмы сбежать, хотя бы на время. Там и дышать-то страх как трудно. Вот я двери и запер, и - бегом через леса и заснеженные поля в "Три шляпы", прочь от уныния и распада. Потому что там - царство уныния и распада, вот оно как.
