— А если нет?
— Глупая трата времени. — Кэтрин опять откинулась в шезлонге и подставила лицо солнцу. Весь ее вид показывал, что она больше не расположена обсуждать эту тему.
Некоторое время я лежал спокойно, переваривая сказанное. Глаза механически следили за белым парусом серфера, который то ложился на воду, то опять вставал над темной гладью реки и несся по волнам, как крыло огромной птицы. Солнце слепило глаза и жарило, как в Африке.
Уткнувшись носом в покрывало, я размышлял. Итак, Кэтрин отдала кассету на хранение Сашке. Теперь можно выстроить новую цепочку событий. Например, Инга могла взять кассету из сейфа вместе с какими-нибудь своими документами — ведь у нее были ключи от квартиры, да и от сейфа, наверное, тоже. Просто прихватила заодно… Она не представляла всей взрывоопасной ценности этой кассеты. Возможно, те, кому она была позарез необходима, вышли на Ингу и потребовали возврата, но она заартачилась, возможно, потребовала денежную компенсацию — все, кто хорошо знал ее, твердили в один голос, что она могла выкинуть и не такое коленце!
А что же потом? Ингу убили, обыскали весь дом в поисках кассеты и подожгли его, чтобы скрыть беспорядок после поисков или следы преступления. А я-то в это время мирно дрых себе наверху, в спальне, не подозревая, какие дела творятся на первом этаже!..
Потом, не найдя кассету у Инги, они переключились на Сашку. Абалкин небось прикинулся шлангом, заливал: мол, какая кассета, да не знаю ничего такого, ребята, да вы что, да я свой в доску… И его решили убрать. И убрали. Убрали, не очень-то стараясь замести следы преступления, — и не такие дела творятся в спешке.
А потом… Что же было потом? Нашли ли они кассету? Судя по тому, что и Эдик погиб при очень странных обстоятельствах, то нет… Стоп! Да, при чем здесь Савоськин? Может, ему Абалкин отдал на хранение кассету? А почему именно ему? Он же, собственно говоря, довольно мелкая пешка во всей этой истории… А может быть, именно потому, что мелкая — лучше всего привлечь к делу совершенно невинного человека. Но они как-то проведали о том, что он знает, и…
Голова шла кругом. Какой-то запутанный клубок преступлений, их целей и причин, мне вовек в этом не разобраться. Может, хоть милиция до чего-нибудь допрет… Годика через два… Когда уже поубивают всех, кто мало-мальски причастен к этому делу. А вдруг и Кэтрин… И меня тоже… Такая мысль взбодрила меня лучше, чем водные процедуры зимой на свежем воздухе. Да, в ней есть что-то очень привлекательное. Чувствуешь собственную значимость, хотя при этом и остаешься круглым дураком, потому что абсолютно ничего не понимаешь в происходящем.
