- У меня есть для тебя новости, Сан.
- И у меня есть, - промурлыкал Бутч, - дружище, прекрасные новости.
- Жаль, что придется испортить тебе настроение, Сан.
- Для этого придется очень постараться, дружок. А что, собственно говоря, произошло за последнюю ночь?
- Я влюбился, Сан.
Бутч перепрыгнул через стол, сжал Кэссиди в объятиях и затормошил:
- Это же чудесно!
- Ты действительно так считаешь?
- По крайней мере, скучно не будет
- По-твоему, депрессия лучше апатии?
- Все какое-то разнообразие,
- Да уж... Ладно, а ты-то чего так счастлив?
- Я? Я влюблен и тоже со вчера. Угадай, в кого?
- Откуда мне знать?
- А ты попробуй с трех попыток...
- Ну, Лола наверняка отпадает.
- Разумеется.
- Ленка? Сомнительно... Тогда...
- Не мучайся, имбецил - Алина.
- ... Вот они какие - северные олени.
- Ну, а ты чем порадуешь? Дай-ка догадаюсь. Лола отпадает, Ленка тоже - жаль малышку... Ну, не Алина же?
- Нет - Алиса.
Бутч снова обнял Кэссиди,
- Я так рад, брат.
- А я почему-то нет. Предчувствия нехорошие.
- Азов этих штуйот, ихье бесэдэр, хабиби!
Самым сложным оказалось убить время до вечера. Кэссиди откровенно томился, листал книги, наполнял пепельницы и угрюмо разглядывал плафоны потолка. Бутч фонтанировал энергией: заказывал ужин, выбирал костюмы, потом потащил Кэссиди выбирать цветы и подарки.
Штейнбоков был нескрываемо доволен, Теперь-то побратимы успокоятся, ведь от вмешательства Бутча или Кэссиди в экономику зависел не только город: от него лихорадило биржу, центральное правительство и посольства сопредельных государств. По мнению Димыча, такое влияние нуждалось в минимизации, так что любовь пришла как никогда вовремя.
Димыч поехал за девушками в полшестого. Бутч и Кэссиди уже ждали в ресторане, во вчерашнем кабинете. Кэссиди время от времени выходил в зал и разглядывал саксофониста, стараясь оставаться незаметным. Бутч распахнул окна, и в комнату вплыли канделябры каштанов. На столе благоухали любимые Кэссиди гиацинты. Против ожидания, девушки появились вовремя. Штейнбоков прищелкнул языком, глянув на лица побратимов - дамы были во всеоружии.
Хороша была Алина! Невысокая, очень изящная, кажется, дотронешься - и сломается, огромные карие глаза на бледном лице, нежная родинка у упрямого и слабого уголка рта, темные волосы ниспадают почти до колен - гордая, беззащитная, капризная. Ее не портила даже неправильность передних зубов. Бутч поцеловал невесомую, прозрачную руку и подумал: "Точно, маленькие женщины - для любви".
