Что, Феденька, репка?!
Скучно-то как, Господи...
...Разгоряченное людское скопище выдавливалось в узкие переулки, отходящие от "толкучки". Выделить кого-то было невозможно, взгляд скользил по лицам, не отдавая никому предпочтения. Выбрать можно было любого, вот хотя бы этих двух, влившихся назад в толпу и уже окончательно растворившихся в ней, так что и не различить. А можно выбрать и других, не так велика разница...
... Ветер срывал со стен грязные бинты плакатов...
ЖИТИЕ РЕЦИДИВИСТОВ
Часть вторая
I
Солнце падало на городок с яростью пикирующего бомбардировщика. А, впрочем, обычное лето на побережье: +40, стопроцентная, как запись в паспорте, влажность - до первого декабрьского дождика.
Левант.
Плоские беленые крыши.
Белые стены.
Вялые потные лица,
Плавные движения, гортанная речь.
Не спасают ни кондиционер, ни вентилятор,
Убежище - дышащий прохладой блиндаж паба. Пусто. За стойкой хозяева медленно потягивают нагревающееся пиво.
- М-да, вляпались...
- Не ной, знал бы, где упал, - перинку б подстелил.
- Нет, ну надо же быть таким мудаком!
- Не был бы мудаком - лежал бы сейчас на Третьем еврейском.
- Это еще как посмотреть.
- Да как ни смотри. Побаловались - и будя...
- Зато как побаловались, Бутч!
- Всю жизнь помнить буду.
- А ты что, жалеешь, что ли?
- Да что ты. Назад дороги нет, Кэссиди, ты сам знаешь.
- Не войти в реку, не войти... Зато теперь мы знаем, на что способны. Этот паб и штука баксов на двоих. И того у многих нет. А уж пива - залейся.
- Конечно, залейся - кроме нас, его никто не пьет.
- Ну так уж не пьют.
- Меньше, чем хотелось бы.
- И на том спасибо.
- Нельзя жить прошлым. Нет его. И не было никогда. И будущего нет. И никогда не будет.
- А что тогда?
- Паб, клиенты, должники, кредиторы. Пока не сдохнем.
- Чем скорее - тем лучше.
- Нет, ты предложи что-нибудь, ты так просто языком не шлепай.
- Я и предлагаю - крюк, веревку и мыло. Если не нравится - одолжу у Вадика "беретту".
- Куда это ты разогнался, Кэссиди?
- А ты представь себе еще пять лет такой жизни. А десять? Что же ты молчишь, Бутч?
- Репка, Феденька, репка.
- Скучно-то как, Господи.
Дверь приоткрылась, по залу прокатилась волна раскаленного воздуха, а в возникшую щель просочился испитой мужичонка. Несмотря на жару, он был одет в вечерний костюм, невероятно грязный и заношенный - пиджак на голое тело. На макушке - вылинявшая шапчонка с надписью "КиIв" и надтреснутым козырьком. Мужичок проковылял к стойке.
