И всё же как-то вечером я спрятал Мари под пледом в машине и провёз. Показал ей свой сад зимний, бассейн, корт теннисный, кинозал, атомное бомбоубежище. По комнатам её провёл. Словом, всё показал. Все всегда ахают, восхищаются. А она чем дальше идём, тем печальней становится. Привожу в столовую — стол накрыт, свечи горят, серебро, хрусталь. Я нарочно велел, чтоб и дворецкий и оба лакея были. Она посмотрела, подошла ко мне поближе и шепчет:
— Юл, уедем отсюда. Мне плохо здесь. Уедем, прошу тебя! Ну, куда хочешь, в любой ресторанчик. (Мы с ней обычно в маленьких ресторанчиках, за городом встречались.) Здесь всё не то, чужое, не твоё. Здесь нет тебя! Ну, как тебе объяснить: все эти комнаты, ковры, серебро — они съели тебя, что ли. Ну, в общем, они здесь главное, а мне нужен ты! И потом, я не хочу тайком приезжать, словно ты меня стыдишься. Прошу тебя, уедем! — И слёзы на глазах.
Я очень рассердился, поссорились мы тогда. Но больше она ко мне не ездит, да и я не настаиваю.
И вот как-то, перед самой моей поездкой за океан, сидели мы с Мари в маленьком загородном ресторанчике, где-то совсем в стороне от дороги — уж куда-куда, а сюда-то я никогда не думал, чтобы кто-нибудь мог заглянуть.
Сидим разговариваем, она мне рассказывает о нашей улице, улице Мальшанс. «Чёрный фонарь», оказывается, закрыла Госпожа Амадо купила себе где-то ферму и уехала. Про Джо про Фанфани ничего не слышно. Лола поёт где-то в другом кабачке и всё сына ждёт. Лили умерла — то ли лекарств каких-то перебрала, то ли нарочно отравилась. Отец Мари по-прежнему держит «Уголок влюблённых», но она его почти не видит.
Мари мне и про ребят рассказала. Ну буквально ни минуты чтобы с ними повидаться! Клод умер. У Ниса с глазом что-то! Род вообще неизвестно где пропадает.
Словом, обо всех она мне рассказывает, только о себе никогда ничего не говорит. Знаю только, что Мари секретаршей на заводе работает. Я ей как-то денег предлагал. Но она так обиделась, что я больше и не пытаюсь. Может, она права? Она не Лу какая-нибудь, чтобы за долларами гоняться. Ей я нужен.
Потом, как всегда, заговорили мы о нас. О нашей любви. О том, как будем вместе. Я, конечно, чтоб её не огорчать, сказал, что теперь уже недолго ждать осталось.
Не хочу её обманывать! Но у меня не хватает сил ей сказать правду. И вот это портит мне настроение.
Наш столик стоял на открытой веранде и, как другие столики, был окружён платной стеной кустов. Когда мы встали, из-за кустов вдруг выходят двое парней.
