Может быть, дело не в том, чьё добро защищать? Просто, может, они считают, что это их долг? и что такое долг?
Ведь Клод тоже, можно сказать, пострадал из-за этого долга. Только он-то защищал не заводской сейф не денежки президента компании лежат, а своих товарищей. тоже ведь долг. Но здесь всё-таки разница. А вот какая? Понимаю, что те охранники дурака сваляли, а Клод нет. А объяснить не могу.
Люди-то все, наверное, честные, которые долг выполняют, только одни зря, а другие нет. Наверное, всё-таки надо разбираться, какой долг…
А не просто так себя под пулю подставлять.
Дожди вереницей проходят и проходят над городом. Только проглянет с утра голубое небо, как снова подкрадываются со всех сторон серые тучи, они затягивают небо сплошной пеленой, некоторое время выжидают, словно давая людям часок на подготовку, а затем изливаются дождём. Дождями! Бурными, грозовыми, обыкновенными, скучными, бесконечными, еле заметными, противными, когда не поймёшь, почему лицо мокрое, а мостовая вроде бы сухая.
…Нет больше порядка. Где это видано, чтоб нельзя было выйти в парк подышать вечерком свежим воздухом. Мальчишки по двенадцать лет нападают! Ну, добро бы взрослые. Это нормально, это всегда было. Но двенадцатилетние?..
В газетах пишут, что в Америке да и в Европе нападают на целые города, на пляжи, на деревни. С ними уже войска сражаются!
А про банки и говорить нечего! Вот на магазин «Калипсо» и то не побоялись — напали. Куда полиция смотрит? дневные завсегдатаи «Уголка влюблённых» качают головами, обсуждают. Дневные! Вечерние не удивляются, они много чего знают, вечерние посетители «Уголка влюблённых». Старый Штум, почёсывая трёхдневную щетину и с тоской глядя на пустую бутылку, ворчит:
— Лучше б людей с работы не увольняли, Вот и не было бы грабителей. А то куда деваться, раз работы нет? Пойду-ка и я очищу банк — будут знать…
— Как ты можешь так говорить, дорогой? — Госпожа Штум в волнении. — Хоть бы наш Род…
— Род, Род! Бездельник, шалопай! — Старик Штум смотрит на жену налитыми кровью глазами. — Вот из таких бандиты и вырастают! Где он болтается? Где? Я тебя спрашиваю! Учил, учил его. Порол, порол, да, видно, мало.
Раздаётся стук в дверь. Госпожа Штум бежит открывать.
— Это он! Сынок пришёл… — радостно бормочет она.
В квартиру входят двое мужчин. Не снимая плащей и шляп, они без приглашения садятся. Тот, что повыше, спрашивает:
— Штум, это вы?
— Ну я, — отвечает старый Штум. — А вы кто такие? Если с завода, можете смотреть: ничего нет, всё вывезли! — Он встаёт. — Всё! Ясно? Ничего нет! А теперь хотите пособия лишить? Не имеете права! На что жить? И так с голоду дохнем! Женя больна, сын…
