то есть, говорят, один челнок такой светлый
ходит раз за разом назад-наперёд.
Ходит раз за разом, раз за разум заходит —
правда, очень редко, а почти никогда,
и если, для примера, на дворе непогодит,
то трудно увидеть его утлого следб.
Не поймать челнока – словно рыбку без труда,
на него народу целая чехарда,
но когда ты на нём поплывёшь, то заметишь,
как у норны мелькают руны в руках.
А впрочем, и руны – всего-навсего ветошь,
не так ли, Патриция, – или как?
3
Так получают взвеси: когда два вещества —
как правило, жидкости, но и тоже слова —
смешивают, а они не вступают в связь,
они остаются чужими, и это – взвесь.
К чужим надо быть, конечно, более строже.
Но в сердце есть колокольчик: он есть на страже
и он также есть постовой, либо часовой —
он звонит и кричит, когда кто не свой,
и стреляет в морозный воздух, в морозный воздух…
Ан всё больше гостей – незваных гостей, поздних:
поздних склонений, спряжений, устойчивых выражений…
А часового голос всё напряжённей,
а часовой всё стреляет в морозный воздух —
так оно и бывает при всяческих метаморфозах,
так оно и бывает при всяческих переездах,
что часовой всё стреляет в морозный воздух,
и никто не боится его атак…
не так ли, Патриция, – или как?
4
Мы теперь не давай говорить обо всём трудном,
не давай говорить о котором у нас нету слов —
мы давайте теперь начинаем лететь рядом,
как, например, одна птица и один птицелов.
Они говорят простыми звуками, а не словами, —
щёлканьями, переливами и коротким свистком,
они всегда летели рядом и рисовали
их зелёным и своим лесным языком.
Так, как они были, и мы теперь будем,
а у меня со мною есть крепкая сеть —
я пойму тебя в эту сеть и не дам людям,
чтобы ты им не стала петь или также свистеть.
А поэтому, что мы теперь понимаем друг друга,
нам не надо и ни к чему никаких дебат,
мы узнбем друг друга, как мы знаем и Бога —
просто по Его имени и наугад.
Я пойму тебя и дам весёлого корма,
и ты мне ответишь, смеясь, например, трик-трак.
Если что-то и исчезает, то только форма,
не так ли Патриция, – или как?
5
Хорошо направить обращение ко врачу:
сплю неважно, о врач, и вся жизнь разбита —
или можно зажечь какую-либо свечу
для неустойчивого на ветру оборота,
или выбрать слова поменьшего габарита…
но это я так шучу.
Я вчера повстречал народного Истопника:
русский, целое время проживший здесь.
«Ты не имеешь хорошего русского языка», —
так говорил Истопник… как оно и есть.
А один мой знакомый, умелый игрок на трубе,
который всегда дискутирует все выраженья,
