Музыка на Титанике - Евгений Васильевич Клюев читать книгу онлайн полностью

На первую страницу

Но сам никуда улетать не хотел —

всё пил себе чай да в окошко смотрел

на то, как один малолетний пострел

себе арбалет мастерил.

А я, говорил, не пострел, говорил,

и сильно уже постарел, говорил,

и нет, говорил, моих сил, говорил,

и нет, говорил, моих стрел…

но что, говорил, обойдёмся без стрел,

и что, говорил, обойдёмся без крыл,

и что, говорил, был неправ тот пострел,

так этого – не говорил!

«Так я и в этом виноват?..»

Так я и в этом виноват?

А кто же в этом виноват?

Ты сам покинул резерват —

ты сам во всём и виноват:

что у тебя счастливый вид,

что ты здоров и плодовит,

что каждый встречный норовит

сказать тебе «привет»…

так я и в этом виноват?

И в этом виноват.

Что дух летал над бездной вод,

что танцевал небесный свод,

и что небесный садовод,

которому – виват,

ночей не спал, вставал чуть свет

и смастерил сей белый свет,

но сам тут больше не живёт:

масштаб немного мелковат…

так я и в этом виноват?

И в этом виноват.

А здесь – неточный перевод:

здесь не кружился хоровод —

здесь погибал за взводом взвод,

и тысячи подвод

везли убитых в рай и в ад,

где престарелый счетовод,

бессменный ундервуд,

строчил Новёхонький Завет, —

так я и в этом виноват?

И в этом виноват.

Их расстреляли всех – и вот

теперь тебя на казнь зовут,

сладкоголосый индивид,

последний неликвид!

А почему на казнь зовут…

какой бы дать тебе ответ:

Лужки Воловьи нарасхват,

и Откатай подуздоват…

так я и в этом виноват?

И в этом виноват.

День занимается

День занимается – и занимается глупостями:

болью в виске и низанием звуков на нить.

Старый пропеллер вращает тяжёлыми лопастями,

будучи не в состоянии день изменить:

взять и поймать наконец ударение фразовое

и отпустить навсегда под шатёр золотой,

больше уже никому на земле не навязывая

тоники этой, силлабики этой пустой;

взять и поймать наконец ударение фразовое

и отпустить на свободу – свободою жить,

больше его не обуздывая, не обязывая

мыслям чужим – пусть и самым высоким – служить;

взять и поймать наконец ударение фразовое —

пусть и с трёх раз, и… лети себе, мой голубок,

в вечное небо твоё – голубое и розовое,

где проживает художник по имени Бог.

Кровельщик в крышу стучит молотками злословящими.

Как хорошо оказаться опять в дураках —

не разбираясь уже со своими сокровищами

старых открытий, разбросанных в черновиках.

«Ну, если так тому и быть…»

Ну, если так тому и быть,

то, значит, так оно и будет —

и нас опять любовь разбудит

счастливой дудочкой своей:

она, из-за семи морей

беглянка, запоёт, задует

и снова вечность наколдует,

назажигает фонарей

Перейти на страницу

Музыка на Титанике | страница 6