наоборот, пошли во вред —
ей нету подходящей тары,
ей, в общем, даже места нет.
Одну надежду на двоих
стою держу в руках своих —
последнюю надежду в мире
из лет чужих и черновых.
Надеявшихся нет в помине
и даже нет уже в живых.
Одну надежду на двоих
стою держу в руках своих
и, видимо, возьму с собою
в другую жизнь в другом краю,
где, может быть, другие двое
обманут ею жизнь свою.
8
Вот так и уйти – беспорядка в себе не заметив,
а просто сказав: мол, такое моё естество.
Но что же мне делать со связкою старых приветов
забыл от кого (и неважно уже, от кого),
в какой их сосуд… нет, в какой их ларец… нет, в какой их
ковчег положить и какой завязать бечевой —
легко шелестящие тени друзей и знакомых,
своим шелестеньем не требующие ничего?
Мне главное – их не забыть, а уж там, где я буду…
и даже, скорее, не так: где я буду таков,
я стану их клеить – на мебель, на дверь, на посуду,
я стану кормить ими бабочек и мотыльков,
я стану их класть между рамами и под подушку,
я стану заваривать в чай их – мне хватит с лихвой,
чтоб вылечить сердце, сосуды, простуды, одышку
и прочие хвори, и самую главную хворь.
А что там за хворь тебя мучает, старый зануда,
поймём уже после – отправившись, стало быть, в путь…
Тоска по тому, что уже не вернуть и не надо,
поскольку уже ничего никогда не вернуть.
9
Две алмазные слезинки
в две плетёные корзинки
я который день пакую —
и не ведаю покою,
а бумага, намокая,
снова дряблая такая,
будто тут не две слезинки,
будто дождик зарядил —
или в эти вот корзинки,
в перевернутый их купол,
не всего лишь кот наплакал,
а наплакал крокодил.
Я не буду в новой жизни
приближаться к старой бездне —
мне слезинки не за этим
и корзинки не за этим.
А зачем… да кто ж вам скажет?
Скажут: нажит – значит нажит
скарб, и каждую оплошность
до последней запятой,
как, вот, каждую слезинку,
надо паковать в корзинку,
чтобы старую жилплощадь
сдать счастливой и пустой.
10
А что-то остаётся на потом,
всё время остаётся на потом,
когда уже совсем покинут дом,
когда припоминается с трудом,
где тумбочка стояла, где кровать,
и больше нет желанья рифмовать
ни с чем на свете настоящий миг,
он сбился с ног, он наг и одинок,
и он стоит перед тобой как знак —
конечно, вопросительный, других
тебе не будет, разве что когда
ты всё уже забудешь и начнёшь
на новом месте что-нибудь ещё:
не жизнь – так пьеску, сказку, эпопе…
