Евдокия Павловна так и вспыхнула от удовольствия.
– Только чтоб уж все были, – со значением добавила Федосья Ивановна.
– Как так… все?
– Я о младшей говорю, об Александре. Где ж она?
– Она в саду, – нехотя сказала Евдокия Павловна.
– Ну, так позови! Я гляну.
– Да разве вы ее не видели?
– То видела, а то рассмотреть хочу.
Евдокия Павловна заметалась. Но как отказать важной гостье? Сама привезла приглашение! Да когда ж это было? Она велела кликнуть Шурочку, которая тут же появилась.
– Да что ж ты в обноски-то ее одеваешь? – пробурчала Федосья Ивановна. – Или тебе денег занять?
– Я… Право, не надо. Наше материальное положение, – мямлила хозяйка, борясь с искушением. – Александрин! Немедленно переоденься! У тебя же два новых платья!
– Слушаюсь, маменька.
Шурочка торжествовала: «А ну, теперь, попробуй, запри меня в комнате! Это наверняка проделки Сержа. Он послал сюда тетушку. Надо будет его за это поцеловать».
Федосья Ивановна просидела у них недолго. А на прощание строго-настрого наказала:
– Чтоб все дочки были, слышишь? И младшая. Хватит ее от людей прятать, такую-то красавицу! И платье новое вели пошить. Не позорь род свой. И не копеечничай.
– Да где ж их взять, денег-то? Их ведь у меня пятеро, дочерей!
– А зачем рожала столько? – насмешливо спросила Соболинская.
Евдокия Павловна кусала губы от досады. Как можно пренебречь мнением соседей? А как же намечающаяся свадьба? Сейчас ошибиться нельзя. Пересуды Иванцовым ни к чему. Пусть уж и Сашка едет. Все равно ей замужем не быть. И соседи здесь не помогут.
…Гости, Соболинский и Лежечев, приехали вечером и почти одновременно. Организовалась партия в карты. Тут же выяснилось, что нужен четвертый партнер. Евдокия Павловна занервничала. Она угодила в ловушку, расставленную мужем. Тому страсть как было охота перекинуться в картишки, которые в доме были под запретом. Все знали, что Иванцов азартен. Но деваться было некуда: сели вчетвером.
Девицы расселись в гостиной, наблюдая, как родители и оба гостя играют в бостон, и делая вид, что заняты своими делами. На коленях у Мари лежала книга, Софи держала в руках пяльцы, а Долли демонстративно уселась за фортепиано. Шурочка же тайком любовалась Сержем. Ей больше не надо было ничего. Как ему, должно быть, все это забавно! Бостон! Провинциальная игра! Но Евдокия Павловна настолько ее любила, что радовалась по-детски, когда к ней попадал валет бубен, и даже не могла этого скрыть. А имея на руках еще и онеры, портила всю партию компаньону, потому что это было написано на ее лице. Направо от Евдокии Павловны сидел Лежечев, а Соболинский попадал с ней в пару, если тот принимал игру. Василий Игнатьевич был не большой любитель бостона и предпочитал ему игры банковые, наподобие штосса, где все решали удача и слепой случай. Именно так он и проиграл в одной талии годовое жалованье, понтировав ва-банк на короля в то время, как слева выпал валет.
