— От прохиндей! — не удержался Заманский. Неожиданная догадка мелькнула у него, — вспомнился ужас Петюни, когда тот услышал, что отравительницей может быть Валентина Матюхина. — Скажите, отец Савелия знал о ваших с ним отношениях? — Да, — выдохнула Валентина. — Он нас как-то застал в магазине. Пришел неожиданно…Уж так он меня по-всякому! — А о том, что у вас сын от Савелия, вы ему говорили? Валентина отрицательно мотнула шеей. — Если только сам Савелий отцу признался. Она нашла взглядом мать, которая, с разрешения следователя, сидела тут же и во время рассказа дочери без устали причитала.
— Говори до конца! — потребовала Нюра.
— Позавчера он приезжал, прямо в Высокуши, — неохотно сообщила Валентина.
— Машина пребольшущая, прям — сарай, — вмешалась Нюра. — А вышел, — гляжу, лица на мужике нет. Думала, не из больницы ли.
Лукинов нетерпеливым движением осёк её, вновь обернулся к дочери:
— Рассказывай.
— Сначала сына моего захотел посмотреть. Всё вертел и так и эдак. Потом отвёл меня в сторону. Потребовал рассказать, что на самом деле было. Я ему как вам: что было, то и рассказала. Правда, тогда ещё не знала, что Зиновий Иосифович…ну, не сам отравился. Но тот, по-моему, и без меня всё понял. Потому что сперва зубами заскрипел, процедил, что породил гадёныша. А после тут же, где стоял, на скамейку по брёвнам осел. Голова откинулась, лицо налилось, белки красные. Мы перепугались, мама за фельдшером побежала. Думали — скорую придётся. А когда она ещё с Узловой-то…Но — отошёл, слава Богу.
Валентина неуверенно скосилась на мать.
— Всё, доча, до исподнего! — потребовала та.
— В общем, когда оправился, велел мне вместе с мамой собираться с ребёнком на полгода в санаторий. Он сам его нашёл, оплатил, и там как будто нас ждут. Только… — Валя поколебалась. — Потребовал, чтоб завтра же с утра уезжали.
— А мы вот прособирались, клуши, — посетовала Нюра. — На огороде то-сё. А то б сейчас уж… Она с беспокойством заметила, что следователь нажал на кнопку вызова. — Вы её — то, Вальку, рази не прямо сейчас отпустите? Дитё-то ждёт.
— Не всё сразу, вот разберёмся малёк, — хмуро пообещал Лукинов. Заманский, избегая молящего Валиного взгляда, отвёл глаза.
