Во второй половине дня Заманский позвонил Лёвушке и предложил срочно приехать в коттедж.
— Но у меня переговоры, — смешался тот.
— Встреча со мной для тебя важнее. Жду немедленно.
— Раз настаиваете, — услышал он неуверенное.
В коттедже Лёвушка появился в сопровождении Аськи. Должно быть, с нею и переговоры вёл.
— Ты нам все планы обломал, — заявила с порога Аська. — Как раз уболтала Лёвку отвезти меня в Свято-Никольский женский монастырь. Мало ли, думаю, как жизнь сложится. Присмотрюсь заранее.
— Ступай собирайся, — приказал дочери Заманский. — Жизнь сложилась так, что мы отсюда уезжаем.
Ася переглянулась с растерявшимся хозяином.
— С чего вдруг? Мы ж на неделю планировали. И билеты ещё не заказывали.
— Ступай к себе! — не терпящим возражения голосом потребовал Заманский. — А я пока с этим господином переговорю.
Лёвушка съёжился.
— Пап! Ты чо вдруг? — поразилась Аська. — То весь из себя пушистый, а то какую-то жуткую нюню изображаешь?
Уловила умоляющий Лёвушкин взгляд.
— А вот не уйду! — дерзко возразила она. — Ты с ним вчера без меня так переговорил, что я его полдня отпаивала. А теперь — здрасте, опять сначала. Говори при мне. Чтоб без недомолвок.
В сущности дочерино упрямство могло оказаться кстати. Нельзя было не заметить, что Аське младший Плескач приглянулся. И даже к лучшему, что суровое объяснение произойдет при ней, — если что, не останется иллюзий и недомолвок.
— Что ж, поприсутствуй, — согласился Заманский. — Но, если встрянешь в разговор, выставлю прямо за холку.
Аська демонстративно пересела на ручку кресла, в котором сгорбился Лёвушка.
Заманский подступился с расспросами: как питались с отцом? Кто готовил?
