– Контраст? – Чуть помедлив, спросил Гальдер.
– Он самый. – Кивнул Гудериан. Отхлебнул кофе и продолжил. – За довольно короткий промежуток времени отношения Союза и Рейха были подвергнуты встряске в ряде конфликтов, в ходе которых даже у весьма далекого от аналитики простого человека получался вполне однозначный вывод.
– Вместе мы побеждаем, врозь – умываемся кровью, – тихо произнес Шпеер.
– Именно так. Насколько я знаю, наш дорогой друг умудрился даже промышленников заинтересовать. Вспомните ту же Чехословакию. Поначалу они очень благоприятно восприняли вхождение в состав Рейха. Но уже сейчас их оценки куда более кислые. Проблемы с сырьем. Нарастающий перекос в сторону военной продукции. Прогрессирующее недовольство населения. В общем – ничего хорошего. Да и у нас – не лучше. Этот фолькштурм оказался натуральной трагедией для экономики и промышленности Рейха. Вы полагаете, это осталось не отмечено? А ведь в период тесного сотрудничества с Союзом имелись совсем другие прогрессии. Так что – игра от контраста проведена очень грамотно.
– Сейчас бы сесть за стол переговоров, а не к наступлению готовиться, – с мрачным видом произнес Альберт. – Этот неугомонный маньяк совершенно из ума выжил. Ведь есть же точки соприкосновения.
– Для него нет, – покачал головой Гальдер. – Рейх если и сможет договориться с Союзом, то только без его участия. Ну и, разумеется, без НСДАП. Боюсь, что русские захотят призвать к ответу военных преступников и их пособников, как это уже было в Польше. Поэтому и не идет. Для него только два пути – или победить в этой войне, или погибнуть.
– Не только для него.
– Безусловно, – согласился Гальдер.
– Тогда что нам делать? Отправлять на верную смерть сотни тысяч наших парней? Молодых, крепких, здоровых. Надеюсь, ни у кого нет сомнений в том, что войну мы уже проиграли? – Обвел всех присутствующих взглядом Гудериан.
– Нам? – Переспросил Гальдер. – Ждать нового контакта. Полагаю, что ближе к началу кампании с нами свяжутся. Ну и готовиться. Ведь нам понадобятся не только благие намерения…
17 марта 1942 года. Вашингтон. Белый дом. Рабочий кабинет президента США
– Несмотря на ожесточенное сопротивление наших войск, бои в районе Панамского канала идут очень неудачно для нас… – произнес мистер Уоллес.
– Ожесточенное сопротивление, – медленно проговорил, буквально пробуя на вкус, Рузвельт. – Как интересно. А ведь численное превосходство было на нашей стороне. Как так получилось, что в ходе ожесточенного сопротивления мы получаем это, – кивнул президент на свежий номер британской «Таймс» с опубликованными японскими сведениями, говорящими о большом количестве американских военнопленных, захваченных в Панаме. – Ожесточенное сопротивление чему? Выполнению своего долга?
