Она побрела прочь. Не видать ей теперь покоя до тех пор, пока не придет вечное упокоение, пока она не превратится в груду костей и мяса. Но и тогда ее будет снедать тревога. Она поднимется, и станет выть и рычать, и выслеживать, и убивать все, что будет шевелиться в степи, если уж не в силах уничтожить то, что поглотило ее любимых…
На станции Уэйнрайт Мириам Абрамс повернула выключатель мультипликатора, отрезав тем самым связь, и поднялась со стула. На подвесной полке стоял калькулятор. Она швырнула его на пол. Вопреки ее желанию он не сломался, его только зашкалило.
— Черт побери их всех! — прошипела она. — Провались они все в преисподнюю!
Вместе с ней в комнате находился другой сотрудник, Иван Полевой, электронщик. Он возился с каким-то оборудованием, что-то паял. Он знал, что Абрамс занята сейчас переговорами с туземцами, но не видел, что происходит, потому что боковые приборные доски полностью закрывали экран. Эта женщина имела обыкновение повторять, что вынуждена вторгаться в личные отношения по роду своей работы, хотя сама же признавала, что слова «личные отношения» едва ли применимы к таким не похожим на людей существам.
Она тратила непомерно много времени на то, чтобы наблюдать за жизнью своей подопечной, Йеввл. Их прежний шеф, рамнуанин, не возражал против этого, какой бы интимный характер ни принимало ее патронирование. Возможно, он не стал бы возражать, если бы и другие сотрудники занялись наблюдениями за туземцами. Но Абрамс с самого начала, два десятилетия назад, дала понять, что только к ней должна поступать вся необработанная информация. По этим данным она составила подробные отчеты, в большей степени основанные на интуиции, на попытках разгадать менталитет туземцев. И если она о чем-то предпочитала умалчивать, это оставалось тайной для всех.
Итак, прежний шеф поддерживал ее. Очевидно, это было разумно, хотя трудно понять психологию рамнуанина. Теперь же шефом стала сама Абрамс, так что сотрудники тем более не возражали. К тому же все предельно заняты своей работой, своими научными планами, поскольку штат был недоукомплектован.
Полевой удивленно спросил:
— Кого это вы посылаете к черту? Что случилось, Бэннер? Казалось, ее немного успокоило, что он обратился к ней так, как ее здесь прозвали. Уже много лет это прозвище пристало к ней. В переводе оно означало «флаг»: пришедший издалека путешественник должен был сразу понять, что здесь находится станция Уэйнрайт. «Бэннер» заменило ее настоящее имя — Мириам — даже в ее собственном сознании. В данной же ситуации это имя означало, что, хотя дорогие ее сердцу люди погибли, клан продолжает жить.
