Травкиной было материально тяжело с дочерями, студентками, которые находились на иждивении матери, потому что, как и сейчас, студенческие стипендии были ничтожны. И хотя со времени моей учёбы в МГУ они слегка подросли, но с тех пор существенно подорожала жизнь.
Неплохой человек, Травкина напоминала мне революционную демократку второй половины девятнадцатого века: короткая стрижка, грубый голос, папироса во рту. Идеал неженственности.
Будучи человеком очень начитанным, она не признавала современных писателей, если они не печатались в «Новом мире». В этом смысле она была идолопоклонницей.
– Почему, Инесса Генриховна, вы так любите «Новый мир»? – спрашивал её Соломон Владимирович Смоляницкий (Сол, как все его звали), назначенный на место Буртина.
– А вы сможете хоть отдалённо поставить какой-нибудь другой журнал рядом с этим? – гневно блестела глазами Травкина.
– Ну, – вкусно растягивал слова Сол, – наверное, смогу. «Юность», например.
– «Юность»? – возмущалась Инесса. – Странный у вас вкус, Соломон Владимирович.
Насчёт «Юности» Травкина была, конечно, не права. А вот насчёт вкуса Смоляницкого права, но лишь наполовину. Вкус у Сола был чудовищно-странный.
Его перевели к нам из отдела искусства. Он любил театр, кино, романсы, Вертинского, – всё что угодно, но только не литературу. И это несмотря на то, что пописывал сам. Укрепившись на посту заведующего отделом современной литературы в нашей газете, он даже напечатал в каком-то периферийном журнале (кажется, в «Сибирских огнях») повесть, которую назвал «Дойдёшь до горизонта», бессильную и бесстильную. К этой повести добавил несколько таких же рассказов и выпустил книгу, которая дала ему возможность вступить в Союз писателей. Не сразу. Московская писательская секция прозы отнеслась к его книге кисло. Но у него был могучий покровитель – первый секретарь всего писательского Союза страны Георгий Мокеевич Марков.
Одно время – в середине пятидесятых – Смоляницкий был собственным корреспондентом «Литгазеты» по Сибири, а это значит, что писатели-сибиряки от него зависели. Он мог поспособствовать появлению в газете рецензии на книгу, мог вписать твоё имя в очередной обзор сибирской литературы и не пропустить тебя в перечне выступавших на том или ином собрании в Новосибирске, Красноярске, Иркутске. И неважно было, что с большей охотой он писал о сибирском искусстве, важно, что в его обязанности входило и освещать литературную жизнь Сибири, рассказывать о жизни и творчестве региональных руководителей Союза писателей СССР, одним из которых был Марков.
