Поначалу она разделяла их взгляды на город. Потребовалось немало усилий, чтобы выкорчевать старые предрассудки и начать новую жизнь вместе с Крэгом, здесь, очень далеко от привычных вещей, занятий и людей. Любое беспокойство, которое она испытывала, было абсолютно нормальным, и она это знала. В то же время она стремилась ко всему новому и необычному, к познанию мира и общению с людьми.
Ее школьная учительница, миссис Пич, всячески содействовала стремлениям Джессики.
«Занимайся тем, что тебе действительно интересно, и посмотрим, что этот огромный старый мир предложит тебе, — говорила ей миссис Пич. — Не бойся этого мира, познай его, и у тебя все получится».
Идеальным способом достичь этого, по мнению Джессики, была профессия учителя естествознания. Наука — вот с помощью чего она хотела познать мир, она любила точные науки больше других предметов. И преподавание помогало ей не только в познании мира, но и людей в нем.
С тех пор, как она с Крэгом и с их сыном Рикки поселилась в этом месте, она успела познакомиться со многими соседскими семьями. Правда, если быть точным, то это Крэг познакомился. Ничто так не позволяет следить за обстановкой и обществом вокруг тебя, как быть женой риэлтера. Конечно, имелась еще целая куча других преимуществ, но тем не менее благодаря его работе первый же дом, который был им предложен, оказался именно тем самым красивым домом с шикарным видом из окон.
Как бы то ни было, спускаясь этим утром вниз на кухню, Джессика была слишком сонной, чтобы обдумывать причину ее бытия или, например, причину легкого запустения любимого сада. Она еще не очень хорошо соображала, не обращала внимания на безумно обрадованного и бесконечно счастливого пса, который волчком крутился у нее под ногами, всем своим видом излучая обожание.
Они с Крэгом купили щенка для Рикки, их сына, который прыгал от радости, когда увидел этого золотистого ретривера. Они были просто неразлучны, особенно с середины пятницы и до субботнего вечера, но все собачьи ассоциации, связанные с пищей, относились к Джессике, так как она кормила его, и поэтому каждое утро он принадлежал ей и только ей.
Она совсем не возражала. В общем, если бы кто-нибудь спросил Джессику Мартин о ее жизни, в целом или какой-то ее части, она бы не стала долго мучиться над ответом. Ей нравилась окружающая ее жизнь, она была именно в том месте, где ей хотелось, и именно с теми людьми, которые ей нравились. Но ее никто не спрашивал, — она и не задумывалась.
