Конечно же, не увольнение рабочего Сергунина, да еще к тому же законное или почти законное, возбудило людей к действию, а отчаяние, вселившееся в людей от голодной, бесправной и беспросветной жизни. В тот же день на Путиловском заводе забастовало 1300 рабочих. 3 января забастовали все цеха Путиловского завода. Фуллон разыскал по телефону Гапона и попросил, под обещание председателя Кабинета министров С. Ю. Витте о восстановлении рабочих на заводе, прекратить забастовку. Гапон ответил, что поздно, но обещал постараться не допустить политических требований рабочих, хотя от него уже ничего не зависело.
Гапон с самого основания «Собрания» полностью не контролировал его действий, и тем более не контролировал их в конце декабря — начале января. Сбылись опасения Трепова и Зубатова: расчет на серую безграмотную рабочую массу, не способную выделить из своей среды революционных лидеров, не оправдался. Они надеялись, что поставленный ими поводырь будет в организации непререкаемым авторитетом. Но в начале XX века столичные рабочие оказались много грамотнее и сознательнее, чем предполагали творцы «полицейского социализма». Среди них нашлись люди, способные определить, кто есть кто, и противостоять лжелидерам. Гапон это начал понимать не сразу. Уже летом 1904 года он оказался зажатым между Департаментом полиции и входившими в состав «Штаба» рабочими, которые в случае неповиновения Гапона могли его вытеснить из «Собрания». Поэтому обещание градоначальнику не выдвигать политических требований никакой силы не имело, Гапона не послушались бы. Закрепившийся за «Собранием» термин «гапоновская организация», следовало бы пересмотреть. Это было рабочее объединение, во главе которого не стояла никакая политическая партия.
«Ближайшие сотрудники Гапона хорошо его понимали,— писал И. Я. Павлов,— считались с его желательными и нежелательными сторонами. До самого 9-го января они не только не доверяли вполне Гапону, но даже самым форменным образом следили за ним и за всеми его действиями. Ему было предложено прекратить сношения с охранкой, он это обещал, но, очевидно, эта операция нелегко ему давалась, так как сношения все же продолжались. Со своею готовностью идти на компромиссы он, вероятно, и там так запутался, что порвать сразу не было возможности»[463] . Хочу обратить внимание читателя: воспоминания Павлова опубликованы в 1908 году, когда были живы почти все свидетели описываемых событий.
