В очерке все было изложено гладко и хорошо и про Верещагина, и про детей его Колю и Наташу, и про жену.
Молодой строитель Верещагин, хотя и с натяжкой, мог заинтересовать редакцию газеты, и журналист с чистой совестью поехал за очерком.
Странно, но факт: чем больше он думал о Верещагине, тем менее симпатичным казался старик, написавший письмо. Ну, в самом деле: чего он вмешивается не в свое дело. Какая, в сущности, разница - сын или приемный сын. Все равно же сын. И журналист решил тактично, но твердо поставить точки над "и"...
Он приехал в поселок, где жил Верещагин.
В небольшом домике его царил беспорядок. Повсюду валялись бумаги, бечевки, связанные в стопки книги, корзины. Оказалось, пресса - не вовремя. Верещагина дома не было. Он получил в городе квартиру и, готовясь с семьей к переезду, отправился за грузовиком.
Помогая его жене и сыну связывать книги в стопки, журналист думал только о том, что за выклянченную и не выполненную командировку ему главный "снимет голову". Ведь ясно, что у Верещагиных не будет времени для беседы, по крайней мере сегодня.
Но вообще-то поговорить об отце и муже в отсутствие героя - для очерка тоже не вредно.
Чтобы начать разговор, он спросил Николеньку, как тот учится.
- А как можно учиться в периферийной школе, где нет возможности развивать свои устремления, - ответил двенадцатилетний собеседник, - где нет товарищей, соответствующих уровню? Конечно, на "отлично"
Только скучно все это.
Книги посыпались на пол. Журналист не удержал их.
- Что вы делаете? - вскричал Николенька. - Это же духовная культура, и царапины, смотрите, на обложках.
Смутившись и бормоча извинения, неудачливый интервьюер сложил и перевязал духовную культуру в дорогих обложках шпагатом. Разговаривать с мальчиком расхотелось.
Во дворе заворчала и чихнула грузовая машина. В комнату вошел глава семьи.
- Грузиться будем, - сказал он, после чего увидел журналиста, сдержанно поздоровался.
Не знаю, как другие журналисты, а наш герой всегда безошибочно угадывал, захочет герой очерка с ним разговаривать или сошлется на занятость и назначит другое время. Теперь же понимал, что, хотя шофер грузовика торопится и что не дело отрывать для беседы хозяина, Верещагин не откажется.
- Я вижу, вы заняты, могу вам помочь, а для разговора встретимся п другой раз, после новоселья, - предложил журналист.
У кого срывались когда-нибудь подобные командировки, поймет, чего стоило журналисту высказать такие вот слова вежливости.
