Похвалов отреагировал быстро, словно ожидал подобного:
-- Как же мне не отлучаться из города, если я в этот момент вне города и живу здесь постоянно?
-- Я все понимаю, Виктор Степанович, -- растерялся Братченко, -наверно, она имела в виду не отлучаться с дачи.
-- Послушай, душа моя, я ведь еще не пенсионер всесоюзного значения, я работаю носителем делегированной мне народом власти. Смекаешь? Я на работу хожу. Твои поганые законы писать хожу. Так что передай своей этой Наине, Нине... пусть она хорошенько изучит нормативные акты о статусе депутатов.
Братченко, проклиная про себя Княжицкого, не потрудившегося объяснить ему истинную цель его поездки, распрощался, десять раз извинившись, скатился с крыльца и быстро уехал, дабы не позориться больше в таком -государственного значения -- месте.
Возвращаясь в Москву и подъезжая к дому Серафимовой, Братченко все еще с сочувствием вспоминал великого человека Виктора Степановича, так горько обманутого судьбой, и его осиротевшую малютку.
Они с Княжицким ждали Братченко у подъезда дома Нонны Богдановны.
-- Очень хорошо, -- обрадовалась Серафимова, -- вот вы нас и подкинете в прокуратуру.
-- Садитесь, конечно.
-- Ну, как слуга народа? Каково ваше впечатление? -- спросила Нонна Богдановна, продвигаясь в глубь машины, чтобы рядом мог сесть Княжицкий.
-- Кажется, крепится. Но чувствуется -- убит горем. С дочерью он там.
-- С дочерью? Ну-ну. А кого из наших вы там поставили?
Братченко вытянул шею и удивленно выдохнул:
-- Никого.
-- Как никого? Вы понимаете, что вы говорите? Зачем же вас посылали-то?
-- Сказать Похвалову, чтобы он никуда не уезжал.
-- Правильно, -- вмешался Княжицкий, тесно прижавшись к Серафимовой, -и поставить наших людей. Двоих.
-- Вы мне этого не говорили, Николай Сафронович.
-- Да помилуйте, батенька, вы забыли...
Они препирались всю дорогу. Серафимова выскочила из машины и скачками поднялась к себе в кабинет. И тут же распорядилась отправить к даче Похвалова двоих оперативников.
Через час один из них позвонил ей из Переделкино и доложил, что Похвалов улетел сегодня в половине одиннадцатого в неизвестном направлении. Они сопровождали его до самого "Шереметьева". Он пошел через турникет в самолетам, отправляющимся в Чехию, Германию, Австрию, Израиль, Гонконг. Куда был у него билет, не уточнялось, таможенный пост он прошел по зеленому паспорту. Пограничники отказались давать информацию без официального запроса спецслужб.
