Элла поведала ему об этом правиле. Она не сомневалась, что обозленный, несчастный в земной жизни Микаэль первым делом отомстит и лишит жизни тех, кто мучил его. Его душу она превратила в лазоревого мотылька. Микаэль не мог выходить на солнечный свет – это его сразу убило бы – поэтому лишь смотрел на свою порхающую душу через отверстие очередного укрытия. А ночью, когда он мог гулять, мотылек прятался, при лунном свете он никогда не летал.
Время шло. Элла терпеливо ждала. Силой она не могла заставить убить. А Микаэль странно перенес в свою вампирскую, по идее жестокосердную сущность, прежнюю нерешительность и слабость характера. Он знал из разговоров с Эллой, что пока его душа жива, хоть и находится в образе мотылька, он так и не избавится от многих черт характера прежнего Микаэля. И Элла постоянно убеждала его, говорила, что раз уж он встал на этот путь, то должен пройти его до конца, отдать ей душу и стать полноценным вампиром.
– Все равно через год ее заберет господин, – убеждала она. – Так не все ли равно тебе, когда это произойдет! Отдай ее мне, так ты проявишь благодарность, ведь это я тебя обратила! И я так люблю тебя!
Но Микаэль проявил неожиданное упорство. Конечно, он чувствовал себя постоянно слабым без человеческой крови, каким-то полусуществом, но переступить черту так и не мог. Странно, но и его любовь к Элле становилась все тусклее с каждым днем и словно таяла в его пустом бездушном теле.
В конце концов, Микаэль решил уйти от возлюбленной и укрыться от мира. Он забрался далеко в лес, выкопал землянку и проводил все дни в ней, наблюдая за порхающим над цветами лазоревым мотыльком. Элла, правда, быстро нашла его убежище и снова пыталась убедить «начать новую жизнь». Дошло до того, что она как-то ночью привела ему девушку. Это была пышущая здоровьем, что называется «кровь с молоком», хорошенькая юная блондиночка. Она выглядела как лунатик и явно спала, хотя двигалась и даже что-то пыталась сказать.
– Твой ужин, – коротко сказала Элла, подведя девушку к Микаэлю, сидящему возле землянки. – Отведай. А убивать не надо, раз ты так упорствуешь именно в этом. Я отведу ее обратно, она останется жива.
Микаэль уже дрожал от близости девушки, он чуял лишь ее кровь, текущую под нежной кожей. Его тоскующий разум помутился, он склонился к обнаженной шее, его клыки выросли… Но тут что-то коснулось его ледяной щеки. Микаэль вздрогнул и поднял голову, так и не укусив. Светящийся лазоревый мотылек порхнул и скрылся во тьме. А ведь он знал, что бабочки не летают по ночам. Это мгновенно его отрезвило, он отстранился от девушки и закрыл глаза. Элла подождала какое-то время, ее лицо выглядело печальным. Затем она молча подняла «жертву» и увела.
