Григорий Грег «Капли крови» | страница 17



синевой дразня.
В мае только маяться…
Ты смеешься зря!
Говоришь: «Наверное,
все сошли с ума.
И поэты – первыми.
Вот она, весна!»
И зачем ты дразнишься?
Взгляд не опускай.
Как с любовью справишься,
раз колдует май?

«К себе не приглашаешь…»

К себе не приглашаешь,
и в гости не идешь,
невольно отдаляешь
и снова вдруг зовешь.
То ласково, то строго
ты говоришь со мной,
то позовешь в дорогу,
то убежишь домой.
Закроешь плотно двери,
рассердишься опять,
и долгие недели
меня не хочешь знать.
Но вдруг приходишь снова
с улыбкой: ты прости.
И робость разговора
о том же – о любви.
Тебя не понимаю,
как наяву я сплю.
И все тебе прощаю
и все, любя, терплю…
* * *

Из дневниковых записей 20-х годов ХХ века:

«И охота Зине так надо мной издеваться! Не понимаю! Хотя подозреваю, что это она не понимает моей сущности. Поэта вообще редко кто может узнать до конца, словно какая-то невидимая стена между мной и другими людьми. Раньше я был уверен, что все такие же, как я, так же страдают без меры, любят до умопомрачения, захлебываются сильнейшими эмоциями. Но сейчас думаю, что многие люди вполне обычно живут и умеренно чувствуют. И в этом их сила. Зина, она именно такая – «массовая», и, благодаря обычности своей натуры, смотрит на меня свысока, считая меня чудиком, «не от мира сего», слабаком, за которым нужно приглядывать. И стихи мои ей чужды, ничегошеньки она в них не видит…»

Как обмануть умеет внешность,
искусно прикрывая суть,
как обольщает нас успешно,
пытаясь в свой обман втянуть.
Чарует взглядом, гладкой кожей,
улыбкой милой и простой,
с улыбкою Джоконды схожей
намеком тайны вековой.
Чарует вьющейся небрежно
пушистой прядкой у виска,
ресниц движеньем безмятежным,
как взмахи крыльев мотылька;
красивым лбом, высоким, белым,
изгибом шелковых бровей,
манерой говорить несмело
и мягкой плавностью речей;
фигурой стройной и изящной,
походкой легкой и живой —
всей этой яркой настоящей
природной внешней красотой.
И обмануться так несложно,
она так дивно хороша…
Но что внутри? Нет, невозможно
узнать. Ведь внешность – не душа.

«Такою ценою? Нет!..»

Такою ценою? Нет!
Быть другом твоим заклятым?
На искренность мне в ответ —
вся ложь твоя. И расплатой
за ложь эту – только боль
медлительная… все та же…
Оставь! Прекрати. Не тронь.
Побойся! Судьба накажет.
Уйду я! Закрой глаза,
мне вслед не смотри, не стоит!
Обиды твоей гроза —
угрозою мне пустою.
Обиды твои не чту,
стихия твоя – актерство.
Убьешь ты легко мечту.
Оставь для другого притворство.
Все лики твои я сжег
в душе, на жертвенном ложе…