– Куда вы их увезете? – Махелт была скорее заинтригована, чем потрясена.
Король беспрестанно учреждает налоги. Кроме обычного скутагия, который все платят на нужды армии, четыре года назад Иоанн потребовал седьмую часть всего движимого имущества.
– Что куда, – ответил Гуго. – Если мы спрячем все в одном месте и нас поймают, наши труды пропадут даром и мы получим штраф в дополнение к налогу. – Он пересчитал по пальцам монастыри, которым покровительствовала его семья. – Часть увезем в Тетфорд, часть в приорат в Колне, основанный моей бабушкой. Еще есть Хиклинг, Сибтон и Уолтон. Все они сыграют свою роль.
– Но если Фрамлингем будет опустошен, они заподозрят неладное, – заметила Махелт. – Возможно, вам стоит «небрежно» припрятать кое-что не слишком ценное, чтобы сбить их со следа.
– Вы совершенно правы. – Глаза Гуго блеснули весело и одобрительно. – Мы расставим приманки, но сейчас нужно увезти вещи.
Махелт задумалась, как ее родная семья заплатит тринадцатую часть движимого имущества и дохода. У ее отца должен быть план действий в непредвиденных обстоятельствах. Можно использовать Тинтерн и Картмел, к тому же он наверняка захватил бóльшую часть своих богатств в Ирландию.
– Я помогу, – с пылом вызвалась девочка. Она была готова на все, лишь бы досадить Иоанну.
– Вы настоящая жена Биго! – усмехнулся Гуго.
Махелт покраснела.
Остаток утра она помогала грузить на телеги ткани и столовое белье, стенные драпировки, кубки, серебряную посуду и всевозможные предметы, которые чиновники короля могли обложить налогом. Работа доставляла ей удовольствие – во многом благодаря заразительному веселью мужа. Даже его отец захихикал, когда Махелт приказала слугам уложить сундучок в телегу таким образом, чтобы его содержимому ничего не угрожало. Граф полагал, что женщины должны сидеть в своей комнате и заниматься домашними делами, но энтузиазм Махелт и ее несомненные организаторские способности, не говоря уже о молодом задоре, смягчили его.
Ида в смятении наблюдала за происходящим, но тоже проявила решимость, когда муж попытался забрать рулон красного шелка, необходимый ей для следующей работы. Она заслонила ткань, вздернув подбородок и воинственно сверкая глазами – попробуй забери! Граф поворчал насчет женского упрямства, которое дорого ему обойдется, но Ида добилась своего. Махелт подозревала, что граф капитулировал только потому, что намеревался сделать любезный сердцу Иды рулон красного шелка одной из приманок на случай, если королевские чиновники явятся вынюхивать.
