— Нету, – сказал Хосе Фрэнко.
— Значит, можно предположить только одно. Сорвавшись с обрыва, «Люцифер» на большой скорости по инерции описал дугу, пролетел над скалами и упал прямо в море…
— Но его не видно и там, – отметил Хосе Фрэнко.
— Не говорите глупостей, Фрэнко, – сердито ответил Мигель Хуанес. – Как его можно было бы увидеть? Если бы мы с вами на этом вездеходе свалились в море, мы что, поплыли бы, по–вашему? Ясно, что утонули бы сразу.
— Это так, – покорно подтвердил Хосе Фрэнко.
— А «Люцифер» был несравненно больше и тяжелее нашего вездехода… Я говорю «был», Фрэнко, потому что его уже нет. Он лежит теперь на морском дне. Седой Капитан – это сумасшедшая человек. Это – маньяк, вот кто он был, говорю я вам. Он решил не сдаваться, несмотря ни на что. И покончил самоубийством. Разве это не ясно?
Хосе Фрэнко молчал. Видимо, для него это было почему‑то не так ясно, как для его начальника. Но Мигель Хуанес сейчас не интересовался мнением своего помощника. Он задумчиво смотрел вниз.
Море простиралось до далекого горизонта – спокойное, бесконечное только внизу на скалы набегали неутомимые волны. Где‑то вдали белым пятном на густой синеве застыл парус какой‑то яхты. Покой, совершенный покой царил вокруг, тишина стояла над обрывом, потому что сюда не долетал даже шум волн, которые разбивались о скалы.
Хосе Фрэнко нерешительно переступил с ноги на ногу.
— Что же, господин Хуанес, – сказал он наконец. – Седой Капитан, теперь по крайней мере, никогда не испортить никому настроения… наша задача все же выполнена, если он погиб со своим «Люцифером».
— Да, задача выполнена, – сказал Мигель Хуанес. – «Люцифера» больше не существует. Пойдем, Фрэнко!
1. Особо уполномоченный размышляет
Свой доклад начальнику полиции Мигель Хуанес хорошо обдумал и обсудил с Хосе Фрэнко заранее, еще возвращаясь самолетом в столицу. Удивительным для него самого было только одно – то, что на этот раз он почему‑то не чувствовал в себе той приятной радости победы, которая появлялась обычно после успешного завершения очередной сложной операции. Что‑то будто мозолило внутри и мешало полному удовлетворению. Что именно?
Сомнения в гибели «Люцифера»? Нет, потому что чем дальше Хуанес обдумывал положение, тем больше убеждался, что места для любых сомнений не оставалось. «Люциферу» некуда было деваться иначе, как упасть в море и, естественно, утонуть. Конечно, лучше было бы захватить загадочный автомобиль Седого Капитана в свои руки и выполнить тем самым высказанное каудильо пожелание. Мигель Хуанес хорошо понимал, в чем заключался смысл пожелания генерала Фернандеса. Ведь, что там не говори о преступности и сумасшествии поступков Седого Капитана, одно оставалось вполне ясным: этому человеку удалось создать чрезвычайно совершенную машину, неуязвимую для пуль, да еще и оборудованную чудесными электрическими приборами. Захватить такую машину, использовать ее как образец, чтобы построить неограниченное количество таких же «Люциферов» и вооружить ими полицию и армию – это сделало бы властного каудильо диктатором не только Иберии, а, возможно, целого континента.
