Юстинка в долгу тогда не осталась. Едва за ней закрылись двери карцера, она прыгнула в столовую, прихватила там ведро помоев и, забравшись в ванную начальника, вылила их ему в ванну. Полкан тогда бушевал несколько дней кряду, видимо, что-то заподозрил. Иначе с чего бы стал взрываться при любом упоминании о душе, бане или даже о мыле. Так что все перестали поднимать эту тему, слишком велик сделался риск нарваться на крупные неприятности. Все покорно мылись тогда, когда это было установлено внутренним распорядком. Пусть времени девчонкам помыться и на мелкие постирушки не хватало.
Вот и в тот раз Серена вернулась из душевой с мокрыми волосами, из-за которых и одежда на спине изрядно промокла, так что пришлось переодеваться, вытираться и сушить голову маленьким мокрым полотенцем, которого по большому счету и для вытирания рук едва хватало.
Серена встала перед крохотным зеркалом, прикрепленным к стене, и принялась протирать полотенцем голову. И почти тотчас в этой мокрой голове раздался вопрос Алекса:
– Серена, можно к тебе на минуточку?
– Можно… Ай!
Вообще-то она собралась ответить, что можно, но минут через пять. Только не смогла договорить, потому что неловким движением задела зеркальце и ей пришлось ловить его. Дело было вовсе не в приметах, в них Серена не очень верила, но зеркал, даже таких крохотных, у них было две штуки на всех, и девочки пользовались ими по очереди. В общем, допустить, чтобы зеркало разбилось, она не могла и сумела его подхватить, уронив при этом полотенце. Тут нарисовался Алекс и застыл как вкопанный. И Серена впала в ступор.
Не так давно, когда они обжились в Верхнем лагере Большого Каньона – вот где было и уютно и даже комфортно, пусть это тоже было подземелье, – неожиданно для всех у них появилось немного свободного времени. А нормальное питание и отсутствие запредельных нагрузок оставляло достаточно сил, чтобы не тратить это время целиком на сон. Вот тогда все и подхватили то, что Настя назвала любовной лихорадкой. По большому счету, пары сформировались еще давно. Джон начал оказывать Юстине знаки внимания с самой первой встречи в интернате. Семен, наверное, с того же дня начал вздыхать по Насте. Войцек с Аленой сошлись чуть позже, а стеснительного Кима вдруг приворожила Инеза. Если добавить, что Эльза, ко всеобщему удивлению, влюбилась в этого старого для нее русского офицера Серегина, то становится ясным – у Серены и у Алекса просто выбора не осталось. Так что они скорее невольно, чем от больших чувств друг к другу, стали много времени проводить вместе, и оказалось, что Серене с этим русским мальчишкой удивительно свободно и интересно. Наверное, все полагали, что в Дальний Грот они ходили, как и все – целоваться. На самом же деле они просто болтали. И до поцелуев дело так ни разу и не дошло, не говоря уже о чем-то большем.
