Многое изменила смерть валиде. Хафса Айше давно болела, сердце билось с перебоями, иногда подолгу не могла встать с постели.
Именно потому Сулейман назначил сераскером похода на персидского шаха Тахмаспа Ибрагима, а сам остался в Стамбуле. Он понимал, что до осени валиде может не дотянуть.
Так и произошло, Хафса Айше умерла в священный месяц Рамадан, а в такие дни умирают только святые люди, те, кто попадает прямо в рай.
Гарем словно осиротел, для многих валиде была не просто главной женщиной гарема, а настоящей наставницей, заботливой матерью. Пусть не все ее любили, но все уважали. Красавица и умница, Хафса Айше была примером сдержанности и мудрости. Это очень трудно – держать в узде и одновременно относиться с доброй заботой к стольким женщинам.
Немало красавиц ей не нравились, как Хуррем, некоторые были просто неприятны, кто-то нравился больше, но не так много у наложниц находилось поводов для жалоб. Валиде умудрялась всем раздавать все поровну, независимо от того, что это было – комнаты в гареме или просто отрезы на ткани. Конечно, кадины и джарийе содержались по-разному, у них разное положение, но у всех джарийе (рабынь) отрезы на платье были одинакового качества, как и количество подушек в комнатах кадин или одеял у икбал.
Но даже не за справедливое распределение подушек и одеял, а за настоящую строгую заботу любили свою Хафсу девушки гарема.
Хафса нашла вечный покой рядом со своим мужем султаном Селимом Явузом.
Но жизнь продолжалась, она не останавливается даже тогда, когда умирают лучшие.
После двух праздничных дней начала месяца шавваль Повелитель изъявил желание побеседовать с Хуррем наедине. Ну и что, кого это могло удивить?
Поразила Роксолану только тема разговора. Сулейман почему-то напомнил, что она рабыня. Это был не первый раз, женщина уже пыталась заставить Ибрагима признаться, что она не куплена. Тот категорически отказался подтвердить это перед султаном. И вот снова…
Роксолана не могла понять, почему у Сулеймана явно хорошее настроение. Ее саму, напротив, такие разговоры выводили из себя, как ни старалась сдерживаться.
– Я не рабыня! Меня никогда не продавали и не покупали!
Бровь Сулеймана чуть приподнялась:
– А Ибрагим-паша?
– Нет, и он тоже нет. – Роксолана чуть презрительно поморщилась. – Если говорит, что дорого заплатил, то лжет. Получил в подарок.
– Кто тебя подарил, родители?
– Не-ет! Им такое и в голову бы не пришло. Владелец из Кафы.
Сулейман постарался скрыть улыбку. Он прекрасно знал всю историю нелегкого пути Хуррем от Рогатина до Баб-ус-сааде, но предпочитал об этом не вспоминать.
