Елисеев записывал в дневник впечатления прошедших дней:
"Каир есть пункт, где сталкивается восточная цивилизация с европейской и где победа остается на стороне первой. Весь Египет есть страна контрастов, а Каир, столица его, - в особенности. Тут виден вокзал железной дороги у многовековых пирамид, железнодорожный мост через Нил, по которому идут караваны верблюдов из Ливии и Судана с черными вожатыми, между тем как по водам священного Яро бегут пароходы, на которых везут прах египетских фараонов, добытый из раскопок в Верхнем Египте. В Каире можно увидеть шикарно разодетую парижанку рядом с полуобнаженным дикарем или гордым бедуином, драпирующимся в свои рубища; швейную и пишущую машинки - с кучками страусовых перьев; груды слоновых бивней рядом с корзинами сушеной саранчи; флегматичного продавца-мусульманина за прилавком с юрким итальянцем; ученого-египтолога рядом с откормленным евнухом с бриллиантами на руках и груди, стерегущим черноокую красавицу, закутанную в шелковый "мешок". И чем более начинаешь знакомиться с этой фантастической жизнью, тем более резкие контрасты начинаешь находить в ней: фабричные трубы высятся здесь рядом с узорчатыми минаретами, знаменитый музей древности Булак помещается недалеко от двора, где еще совсем недавно продавались невольницы; заклинатели змей сидят у входа в Оперу; беснующиеся дервиши ходят по улицам, где выставлены в зеркальных окнах лучшие произведения Европы; возле женского института стоит теккие - монастырь, где хуаны сенусситов проповедуют вечную борьбу с неверными, в то время как английские войска с развернутыми знаменами идут на защиту Египта от суданского лжепророка... Нигде на всем Востоке нет таких изящных минаретов, такой тонкости рисунка, такой выдержанности стиля, такого разнообразия построек... Ажурные галереи, расписные стены, лепные украшения мечетей. Здесь больше, чем в Багдаде и Дамаске, удивляешься богатству арабского гения, создавшего такое разнообразие и вместе с тем такую красоту".
Поезд подходил к Каиру. Елисеев спрятал блокнот.
- Запиши, - заговорил Гранов, - как ты давал уроки английского бокса стражам гробниц фараонов.
- Откуда знаешь, что я этого не записал?
- Знаю, господин писатель, ваш рациональный жанр. - Гранов теперь уже только в шутку величал Елисеева на "вы", чтобы еще больше подчеркнуть свою близость с ним.
- А тебе хотелось, чтоб я предстал этаким бароном Мюнхгаузеном или графом Монте-Кристо?
