Но особенность этой моей тети состояла в том, что она жила красотой. И сама рождала ее, сама проявляла. Красивое мгновенье, улыбка, радость - вот чем она жила со мною. И, пожалуйста: прямо на глазах тетя Люся превращает "кислую мину" в хитрющую смешную рожицу. Тут же эту гримасу посылает жестом в сторону хозяйской двери, произносит: "salop10", и начинает меня тормошить и смеяться.
-Они много, между прочим, потеряли, не услышав твою декламацию. Merde11!
И как захохочет! Я - за ней, хотя и не поняла значения ни этого французского слова, ни предыдущего. Стоим на лестнице и хохочем. А тетя Люся и говорит:
-Ну, прочти, прочти, Верусенька, pour mois12! Чуть-чуть! У тебя такой натуральный прононс!
-Voila, - Pouchkine:
Vrai demon pour l espieglerie,
Vrai single par sa mine,
Beacoup et trop d`etourderie
Ma foi Voila, - Pouchkine13
Верусенька, ты гениальный ребенок! Какая прелесть. - тетя Люся бросилась меня целовать. - А моего любимца... Забыла?
И я, подумав минутку, поднимаюсь на две ступеньки вверх, развожу руками, делаю низкий поклон и произношу: "Посвящается моей королеве, балерине, - мадам Люси. Гулко разносится:
-Мосье Лермонтов.
Quand je te vois sourire,
Mon сoeur s`epanoit,
Et je voudrais te dire,
Ce que mon Coeur m ' dit...14
-Magnifique15, Верусенька! Bravo!
На вскрики открылась дверь, и работодательница удивленно предстала в проеме.
Я смутилась:
-А дальше j`ai oublie, Lucie16!
-А знаешь, что нам говорят наши сердца? Что мы сейчас остановимся у яблочного развала! - И не удостоив даже поворотом головы высунувшуюся женщину, тетя Люся чинно спустилась по мраморной лестнице. Я - с ней.
Торговка яблочного лотка дышала паром. Мы тоже. Тетя Люся долго перебирала антоновские каменные плоды, нашла одно, как ей казалось на вид, наиболее зрелое яблоко, хотя они все, как единоутробные близнецы, одинаково зеленели, протянула на рваной перчатке восемьдесят семь копеек, такой же окаменевшей, как и ее яблоки, торговке и своим бархатным контральто стала терпеливо объяснять:
-Ребенку? Что вы! Недозрелые фрукты? Ребенок - с Кавказа. Может заболеть!
Приставка "с Кавказа" производила вообще свое магическое действо завораживала так же, как, впрочем, в Николаевке приставка "она из Ленинграда".
Весь фокус состоял в том, что замерзшая торговка - снежная баба с морковкой между глаз - безмолвствовала. Я была уверена, что у нее вообще нет языка. Или она его проглотила от удивления? Но тетю Люсю это не касалось: она была такой, как она есть. Всегда играет, всегда изображает.
