– Вы уверены, что нормально себя чувствуете?
– Да.
– От моей манеры вождения вас не укачивает, нет?
– Нет.
– Потому что если укачивает, вам следовало бы сказать. Я не стал бы воспринимать это как личное оскорбление.
– Вы тут ни при чем.
– Вы не против, если я закурю?
– Не против.
– А впрочем, ладно. Я могу и подождать, – он трижды подряд нажал на клаксон. – Иисус, Мария и Иосиф! Этот парень кого-нибудь угробит… А вы когда-нибудь курили?
– Нет.
– Скверная привычка, но мне нравится.
Вспышка зажигалки, потом запах тлеющего табака.
– Я буду выдыхать в окно, ладно? Прямо в окошко.
– На самом деле…
– Глупо, – перебил он меня. – Глупо, глупо, глупо! Я же не хочу, чтобы у вас из-за меня был рак. Я-то ладно, но вы на него не напрашивались.
Три недели без поддержки негативных мыслей – и вот теперь это… Я быстро заменил в своем воображении образ водителя образом цветка. Открыл глаза: высокий, жилистый мужчина, еще выше и худее меня, великан-индиец, стоял у двери такси, протягивая мне розы, завернутые в пластик. Я полез в карман, но светофор загорелся зеленым, и мы рванули вперед. Я обернулся и увидел, что великан стоит посреди улицы, мешая движению машин, провожая меня взглядом. У меня возникла дурацкая мысль, хотя теперь она мне уже не кажется такой дурацкой – что я никогда больше не увижу этого человека, что он проживет остаток дней своих, сколько бы их ни было, потом умрет, и эта наша встреча не будет ничего для него значить. Если бы я смог отдать ему 500 долларов, лежащих в моем кармане, он мог бы ее запомнить, это могло бы изменить всю его жизнь…
Машина катилась по улице, обсаженной пальмовыми деревьями и усыпанной мусором, который гнали декабрьские пустынные ветры. Резкий порыв швырнул на ветровое стекло клочок бумаги; слово, написанное черными чернилами. Рак. Рок. Рука. Река… Я наклонился вперед, чтобы рассмотреть, но слово было написано вверх ногами и задом наперед. Таксист включил «дворники», бумажка взлетела в воздух и пропала позади нас в потоке машин.
Если бы не цветные лампочки на деревьях, я бы забыл, что через пять дней наступит Рождество.
Серия громких хлопков, будто где-то пускают фейерверк. Должно быть, я дернулся.
– Все нормально, – успокоил водитель. – Просто у кого-то барахлит выхлопная труба, – он рассмеялся. – Если, конечно, не палят из пистолета.
Машины встали; я бросил взгляд на часы. Полчаса на то, чтобы заселиться в гостиницу и добраться до радиостудии.
Я говорил Кэри, что не хочу ехать, особенно учитывая обстоятельства, но она настаивала. Она прекрасно себя чувствует, говорила она мне; мне было бы полезно уехать на несколько дней, развеяться.
