– Да, – солгал я. – Как раз тогда, когда был в твоем возрасте.
– А ты когда-нибудь ночевал дома у других детей?
– Ну, пару раз… конечно.
– А когда это прекратилось?
– О, это длилось не так уж долго.
– Насколько долго?
– Ты боишься, что это никогда не кончится?
Он утвердительно кивнул.
– Поверь мне, – сказал я, – кончится.
– Но как?
– Никакой воды или сока перед сном.
– Мы это пробовали.
– Ладно, – продолжил я. – Я собираюсь рассказать тебе об одном тайном методе, но сначала ты должен пообещать, что никогда никому не расскажешь.
– Обещаю.
– Точно обещаешь?
– Точно обещаю.
– Придется потренироваться, – сказал я, – но со временем все будет получаться легко. Очень немногие дети об этом знают. Вот что нужно делать. Ты представляешь, что намочить постель невозможно. Этого просто не может случиться. Ты не смог бы намочить постель, даже если бы пытался . А потом, – продолжал я, – тебе нужно лечь в постель, закрыть глаза и почувствовать, какая сухая у тебя простыня, надо представить, как ты просыпаешься утром, а простыня точно такая же сухая. Тебе нужно закрыть глаза и увидеть это в своем разуме. Мы можем потренироваться сейчас, если хочешь.
Он закрыл глаза.
– Представь, как это прекрасно – проснуться в собственной постели, – говорил я. – У тебя сухие простыни, сухая пижама. Не открывай глаза, – предупредил я, – и по-настоящему почувствуй, как это ощущается. Просто здорово, правда?
Он согласно кивнул.
– Я хочу, чтобы отныне, прежде чем заснешь, ты каждый раз представлял себе, как с утра просыпаешься в сухой постели. Если обнаружишь, что тревожишься, просто скажи этой тревоге: «Извини, но сейчас ты мне не нужна», – и продолжай представлять, каково это будет – проснуться утром.
– Я не хочу тревожиться, – пробормотал он.
– Именно, – подтвердил я. – В этом-то и весь секрет.
– Легко, – сказал он, а утром мы обнаружили Люси в постели Винсента.
– Сухая, – сказал он, и это было первое его слово, когда он проснулся.
Позже, во время завтрака, он сказал:
– А у тебя есть какие-нибудь еще тайны?
– У кого это здесь есть тайна? – спросила Люси.
– У меня и у него, – сказал Винсент.
– Я тоже хочу тайну, – потребовала Люси, и Кэри пообещала, что попозже она ей одну раскроет.
– Ну же, – настаивал Винсент, – есть у тебя еще тайна?
– Это, – сказал я, – единственная тайна, которую тебе нужно знать.
Но у Люси с Винсентом была своя собственная тайна; они рассказали мне о ней одним февральским утром, на следующий день после того, как мы вернулись с Мартас-Винъярд. Мы взяли их с собой на Люси-Винсент-бич; Кэри сказала им, что пляж назван в их честь, и мы вырезали их имена на скале.
