Одна она жила только на втором этаже, но теперь они занимают и первый, и второй. Они купили этот особняк; третий этаж сдают студентке-медичке и пианисту, то ли любовникам, то ли друзьям, то ли друзьям, которые хотят стать любовниками, трудно сказать. Им случалось слышать ссоры, так что вопрос открыт. Студентка-медичка плачет. Потом – тишина. Потом – звуки рояля. Потом снова тишина.
Собака бежит вслед за ним в кухню, лакает воду. Он отыскивает игрушку, заставляет попросить, ложась на брюхо, потом бросает, чтобы собака бежала за ней.
Всю ночь шел снег; улица в белой пыли. Не так много, чтобы отказаться от пробежки попозже. Ступни мерзнут на кухонном полу. Он не признает домашних шлепанцев, хоть жена и уверяет его, что он будет выглядеть очень мило; собачья шерсть, прилипшая к подошвам носков, ему тоже не нравится. Он стоит у плиты, согревает одну ступню, поставив ее на другую, потом меняет их местами, пока кружок теста обретает форму блинчика.
Он вспоминает: только не круглые. Переделывает круг в треугольник. Слишком просто, думает он и делает треугольник все тоньше, пока он не превращается в полоску. Слишком скучно, решает он, и разделяет полоску у нижнего конца: теперь сверху полоска, а снизу точка. Восклицательный знак. Слишком восторженно, и он ложкой скругляет верхушку полоски. Вопросительный знак. Идеально! Она увидит это и расскажет ему еще один «тук-тук». Больше всего ей нравятся самые дурацкие.
Тук-тук.
Кто там?
Бу-у.
Что за бу-у?
Что забу-у…, то не вспо-о…
Он слышит, как собака взбегает по ступеням. Играть с девочкой. Она науськивает собаку гоняться за ней из комнаты в комнату, по коридорам, вверх и вниз по лестнице. Ральф бегает быстрее, чем девочка, к тому же она умнее, чем большинство собак, так что она выигрывает. Ловит девочку, задыхающуюся от смеха. Он играл с ними раньше и знает этот невольный смех, это ощущение, когда тебя что-то преследует, нагоняет, дышит в спину. Этот выплеск адреналина, пусть даже то, что тебя преследует, не намерено вредить тебе. Страх-смех. Ральф не знает, что с ними делать, когда ловит их. Столько усилий, наконец-то они попались, и что теперь? Она тыкается носом, бегает кругами, лупит хвостом по их щиколоткам, ищет теннисный мяч, ей необходимо чем-то занять челюсти. Если она ничего не находит, они наклоняются, чтобы она могла облизать их лица.
Он слышит звуки их игры со своего места, наблюдая, как пузырится тесто в сковороде. Наклоняется пониже, принюхивается, затем переворачивает вопросительный знак. Решает приготовить тосты и яичницу-болтунью; наливает два маленьких стаканчика апельсинового сока и ставит на плиту кофейник, хотя сам кофе не пьет и когда в последний раз пытался приготовить его жене, все испортил. Но красивый жест она оценит.
