После пробуждения решил оставить обсуждение этого вопроса на потом ибо я дышать мог еле-еле. Как оказалось я просидел в бочке больше двух суток а Курама особо не спешил мне помогать называя эту пытку тренировкой и включился в работу только когда печать начала меня убивать. Как выяснилось печать продолжает врастать в тело даже если организм отторгает его и это приводит к смерти, но Курама дал моему тел силы побороть печать и подчинить его и потому я остался жив, не будь я джинчурики Печать меня бы убила как остальных 90 % чей организм оттаргал его. Но выяснилось кое что интересное — благодаря умению контролировать природную чакру для меня не было ограничения на время использования Второго уровня проклятой печати. Способности Джуго потрясают, если меня сенчакра может превратить в жабу а потом в камень то членам клана Джуго она меняет только внешность и никакого обращения в камень. Печать никак не влияла на режим санина ибо является отдельным источником силы и когда я их объединяю то становлюсь чертовски силен. После пробуждения Печати Фукусаку-сенсей вновь послал гонца в Каноху, уже по моей просьбе, за свитками моего клана из наследства родителей. Никак не нахожу время заняться наследством. Даже Фукусаку-сенсей не мог полностью объяснить мне о чем говорится в свитках но объединив усилия мы справлялись с горем пополам. Фуиндзютсу стал моим любимым предметом, давалось мне гораздо легче чем ниндзютсу. Но самое трудное было так долго не видеться с Хинатой. Я сильно скучал по ней, думая о ней во время тренировок совершал ошибки и от учителя получал не слабые тумаки. Но рано или поздно все заканчивается, закончились и мои тренировки. Я никак не мог решится вернуться в Каноху, волновался до дрожи в коленях. Для Канохи прошли только семь недель, не то, что для меня. А Хината? Сколько я ее не видел… Я стоял сложив последнюю печать и смотрел на Фукусаку-сенсея, его жену Шиму, Гамакичи и Гаматацу. Нужно только волевое усилие и я в Канохе.
— Все! Я пошел.
— Да иди уже. Минут пять уходишь никак не уйдешь. — Сказал с улыбкой Сенсей.
— Не дави на мальчика дорогой. Он целый год свою девушку не видел. Дай ему собраться…
Не слушая их уже привычно зарождающуюся перепалку я активировал технику переноса.
Появился я около Ичираку, вокруг как и всегда шли разные люди по своим делам, двое посетителей ели рамен… Все было как и всегда. Как всегда все прохожие недобро косились на меня, некоторые даже обзывались отборным матом. По началу я даже завис на некоторое время — отвык у жаб за год от оскорблений, ненависти, презрения и насмешек. Ну что же придется привыкать по новой.
