Тайная свобода | страница 4



О жизни лёгкой и двуликой:
Я вспоминаю дом, поля и тихий сад.
Где Ты являлась мне порою, —
И вновь сияет мне призывно нежный взгляд
Путеводящею звездою.
И верю снова я, что путь один – любовь,
И светел он, хотя и зыбок;
И прелесть тайная мне снится вновь и вновь
Твоих загадочных улыбок.

«Изнемогая в боли и в страстях…»

Изнемогая в боли и в страстях.
То лучше ангела, то хуже зверя,
Мы, чувствуя дерзание и страх
И в тайну двух тысячелетий веря,
Боимся плоти и стремимся к ней.
Вдыхая нежное благоуханье,
И любим слабость девственных стеблей
И лепестков горячих трепетанье.

1922.

«Как небо мрачно! И земля сама…»

Как небо мрачно! И земля сама
Пугается то посвиста, то хруста…
Земные страхи, немощи и тьма —
Как с ними трудно, а без них как пусто!
Страшись! Но тайных и безмолвных сил
Не дикий пасынок, а сын любимый.
Познай добро и в сумраке могил,
В глухонемой ночи – богохранимый.

1925.

«Петербургские сны и поныне…»

Петербургские сны и поныне
Мою душу отравой томят;
И поныне в безумной пустыне
Меня мучает холодом ад.
Не уйти мне от страшного неба,
От тебя, серебристый туман,
От классически ложного Феба,
И от тени твоей, Великан.
Всадник-царь! Ты по воле поэта
Стал для нас и восторг, и позор, —
Пусть все язвы кромешного лета —
Как святителей русских укор.
Только ты и с последней трубою
Не померкнешь пред ликом Отца,
И тобою, поэт, и тобою,
Оправдаются в чуде сердца.

Май 1923.

«Твой мир свободен и чудесен…»

Твой мир свободен и чудесен,
А мой в цепях угрюмых лет…
Прости косноязычный бред
Моих несовершенных песен.

КОПЬЕ

1

Так праздник огненных созвездий
В душе пылает и поёт;
Но час печальный, час возмездий
Копьё жестокое несёт.
И знаю: обнажатся плечи
И беззащитна будет грудь, —
И пронесётся стон далече:
«Хочу в молчанье отдохнуть».
Земля ответит звонким эхо
На стон невольный и мольбу.
И без рыданий, и без смеха
Я встречу тёмную судьбу.
И в ризе траурной царица,
И копьеносец роковой,
И факел алый – багряница
На плащанице мировой —
Всё только знаки при дороге
Туда, где ждёт меня давно
Судья таинственный и строгий
И в чаше вечное вино.

2

Моя свобода – как вино:
Она пьянит, – и в новом хмеле
С ней сердце вновь обручено.
Как с кровью плоть в едином теле.
Кто хочет вольным быть, приди,
И обручись, и будь со мною.
И на твоей живой груди
Означу знак моей рукою.
Так, знак свободы-превозмочь
И мир, и прах, и вожделенья,
И вновь создать из крови ночь,
И день прославить обрученья.

СЕСТРЫ

Сумерки-сестры за пяльцами
Тихо свершают свой труд;
С грустью прилежными пальцами
Ткань гробовую плетут.