– А почему я?
– А кто же?
Кирьяныч встал, открыл дверь и вышел. Вошел Костя. Уже в сапогах. Вновь накинулся на своего товарища:
– Мою сумку увезли! Эй, ты! Серега! Мою сумку увезли! Идиот! Вставай! Поедешь ты или нет?!
– Поеду, – последовал равнодушный ответ.
– Так поехали! Вставай!
Костя тряхнул за плечо одного из спящих и закричал ему на ухо:
– Пунтик, скажи ему! У меня сумку украли!
– У него сумку украли! – заорал с закрытыми глазами Пунтик.
– У меня сумку украли!
– У него сумку украли!
– Вставай!
– Вставай!
– Ехать надо!
– Ехать надо!
Тот, кого звали Пунтик, перевернулся на живот и затих. Костя ударил себя кулаками по коленкам и выбежал из комнаты. Тотчас вернулся, с переносным магнитофоном в руках. Поставил магнитофон на тумбочку и включил на полную мощность. Пространство комнаты заполнилось голосом Пола Мак-Картни.
– Бенд оф зы раунд! – орал, подпевая сэру Полу, Костя. – Бенд оф зы раунд!
– Этот ты купил вчера? – спросил Ильич.
– Да.
– За сколько?
– Не помню.
– «Sony»?
– Вроде того…
Ильич поманил Костю пальцем и громко зашипел ему на ухо:
– Надо вина достать!
– Где?
В дверях появился Саня. Ильич заговорщически кивнул в его сторону, и Костя вразвалку подошел к Сане:
– Кирьяныч, давай за вином пойдем, а?
– Это кто тебе посоветовал, этот? С ним и иди.
Затем все ушли. Магнитофон гремел по-прежнему. В сочетании с обстановкой комнаты голос Мак-Картни звучал неубедительно, и я перенесся мысленно туда, где музыка эта имела больше смысла. Расслабился. Прикрыл глаза, надеясь уснуть.
Звонит телефон. Виталий подходит к столу, снимает трубку.
– Подождите, какой номер вы набрали?.. Это ошибка. Наберите еще раз.
Кладет трубку на место.
Слышен звук отворяющейся двери. Виталий оборачивается. Аня стоит на пороге комнаты, чуточку изогнувшись, прислонив голову к дверному косяку, высокая, стройная, с мокрыми от дождя волосами, в которых больше золота, чем цинка. Бледно-голубой платок она держит в руке. Угол платка касается пола. По платку на пол стекает вода.
Можно подумать, что девушку окружает некая теплая, светящаяся оболочка. На ней по-прежнему короткие, серебряные сапожки, тонкие, серые чулки. Стеклянисто-розовый плащ расстегнут. Видно короткое, легкое платье в линию, вниз стекающую, как дождя линии: черные, серые и белые – дождь со снегом.
– Ты не сдержал обещание, – говорит девушка.
Виталий молчит.
– Неужели я должна напоминать?
Рука в растерянности застывает между серьгой в ухе и волосами: то ли серьгу потрогать – зачем? – то ли волосы поправить – неопределенность полнейшая. Остается опустить руку, что она и делает. Серьга: две бусинки жемчуга на золотых цепочках.
