Про одну командировку в Чечню он рассказывал вот что. Прихватил он, отправляясь в нее (незаконно, конечно), пару ДШК и огнемёты «Шмель». Прибыли на место (жутко секретное, естественно). Так вот ночью это секретное место было атаковано боевиками, причём, бой вёлся так, что бандиты чётко знали: численность отряда, его расположение, вооружение, боеприпасы и все такое прочее. По ходу боя он прикинулся, что боеприпасы кончаются – одиночные выстрелы, редкий огонь – а помощи, конечно же, все не было и не было, и вот пошли на них бандиты в полный рост, но с дистанции в 150 метров по ним ударили кинжально 2 незаконно привезенных ДШК, а потом и огнемёты. Целых трупов насчитали около 80.
Так вот на него, как на руководителя всего этого безобразия… возбудили уголовное дело. Точнее пытались его возбудить. А потом он был представлен к герою России, но получил только орден «Мужества», который ему вручили тихо и мирно в рабочем кабинете.
А выгнали его со службы совсем недавно.
Вторая история. Один орел возглавлял во время первой чеченской компании временный отдел контрразведки и ловил он боевиков и наёмников весьма успешно. Ловил и сдавал их в соответствующие органы. Но вот через какое-то время он их стал ловить повторно, а потом – по третьему разу. А потом все эти поимки вообще потеряли всякий смысл, поскольку такое складывалось впечатление, что их за углом отпускают, и тогда он просто стал их расстреливать. На месте.
Третья история.
Прибывший в Грозный батальон спецназа ГРУ был размещён, конечно же, в самом сверхсекретном месте.
Так вот дом взорвался ночью (взрывчатка была заделана даже в штукатурку). Одномоментно погибло более 30 человек – таких потерь, говорят люди знающие, не было со времен Великой Отечественной.
Оставшиеся в живых прибыли домой и там уже во всем разобрались: продал их лично 1-й заместитель начальника ГРУ в чине генерал-лейтенанта.
Этот генерал-лейтенант потом помер скоропостижно. Прямо за рулём личного авто – вот такая с некоторыми случается незадача.
Правда, она случается не со всеми любителями торговать своими ближними.
Кто-то жив до сих пор и прекрасно себя чувствует.
Елену Батурину задержали в Лондоне. Прямо в аэропорту. Я сучу свои предположения нитка за ниткой прямо из собственного мозга, я проделал мучительную работу, перемолачивая все, о чем можно только помыслить в этой связи. Я не нашел ничего, что служило бы основанием для такого поведения лондонских таможенников, кроме как обращение господина Лебедева к тем же лондонцам, чтоб они проверили священную семейку насчет коррупции и всякого такого. Неужели ж это невинное обращение к не нашим органам возымело такое действие? Неужели ж мечта моя о том, чтоб нашей коррупцией занялись, наконец, не наши счетные палаты, суды, комитеты и думы, начала воплощаться?
