– Опасается он. Думает, что не тот вы, кого вы здесь представляете. Оттого и смущен.
Григорий Гаврилович неприятно заерзал.
– А я вам и науку могу показать, – не унимался Достин Достинович.
– Какую науку?
– Обыкновенную. Академию наших наук в Пропадино.
С этими словами он встал, открыл дверцы стенного шкафа и сделал мне знак, мол, подходи. За дверцами было пыльное стекло. Достин Достинович провел по нему рукой, и оказалось, что это не просто стекло, а окно в соседнее помещение, где сидели, ходили, вставали и снова садились за столы озабоченные люди.
– Цвет нашей науки! – порадовался Достин Достинович, отчего лицо его расцвело. – Ишь как старается.
– Науки?
– Конечно. Физика, астрономия, астрофизика, теплотехника, лазеры и еще черт знает что у них там – наше с вами будущее. Нобелевские лауреаты. Они давно уже все свои открытия понаделали и под стол себе сложили.
– Что ж они у вас в пыли?
– Наука? А в чем же ей еще быть, как не в пыли? Они же, как клопы ковровые, питаются тем, что на ковер упало. А у нас и кино имеется.
– Кино?
Тут Достин Достинович подошел к другому шкафу и просто в него постучал:
– Эй! Ки-но!
– Чего надо? – послышалось из-за двери.
– Патриотизму хочу.
– А деньги есть?
– Найдутся.
– Как найдутся, так и снимем.
– Вот видите? – обратился Достин Достинович ко мне. – Все же упирается в деньги. Есть деньги – есть патриотизм, а нет денег – чего ж вы от патриотизма хотите? А вот тут у нас глава департамента всей культуры.
С этими словами Достин Достинович нажал на особую кнопку в стене. Стена отъехала в сторону, и перед нами из образовавшегося отверстия выехала на тележке какая-то женщина. Женщина держала в руках коробку с огромным тортом, который она жадно ела. – Видите? Ест! – с удовольствием отметил Достин Достинович.
Я онемел, а Достин Достинович снова начал кнопку, и женщина вместе с тортом и тележкой уехала назад в стену, после чего стена встала на свое место.
– А чего ж она ест? – не удержался я от вопроса.
– Не в своем уме, вот и ест, – сказал мне этот странный старичок.
– Как же так возможно?
– А что вас смущает?
– Выжившая из ума заведует всей культурой?
– А как может человек в своем уме заведовать всей культурой? Вы об этом не подумали? Вот нашли ее. Еле уломали. Кабы не свихнулась загодя, так и не согласилась бы. А тут всего-то расходов, что один в день торт.
Я, признаться, не знал, что и сказать.
– История, – между тем продолжал Достин Достинович, – это такая область человеческого ума, мысли, знания, которая более всего подвержена приспособлению, конформизму. Это вам не археология. Это в археологии не покрутишь хвостом. А в истории можно. Тут важно на все случаи жизни иметь взгляд. А лучше – несколько взглядов. Прямо противоположных. Пришло время – и явил взгляд. Не пришло – не явил, но он у тебя есть, единственный, верный. На всякий случай.
