Он и не представлял, какой вонью несло от этих снимков.
Граббер мог бы делать такие, но не делал. У него тоже были свои принципы!
– Точно, – пробормотал парень и неловко поскреб пальцем кольцо в соске.
– Итак, хватит мне лапшу на уши вешать. Это Тинни тебя послал. Верно?
Крысеныш долго раздумывал, прежде чем ответить:
– Да. Тинни говорит, вы бы тут не торчали, если бы не унюхали что-то жареное. Сказал, вы что-то нащупали.
Грабовски приложился к бутылке.
– И это он рассказал тебе о снимках. Ты хоть знаешь, кем она была?
– Ну… примерно, – пожал плечами Хад.
– Видимо, память у Тинни короткая. Но можешь остаться. У ЛА ничего нет на Кенсингтон.
– Правда? – выдохнул крысеныш, подавшись вперед. У него были длинные, как у коровы, ресницы. А когда он говорил, почему-то высовывал язык. Граббер едва устоял перед порывом вырвать кольцо из соска.
– Конечно, пока здесь вроде бы тихо, но я расскажу тебе, что происходит.
– Мы могли бы работать командой, – с надеждой предложил парень.
– При условии, что дальше тебя это не пойдет, – предупредил Граббер. – Даже Тинни не говори, иначе утечка неминуема.
– Клянусь.
– Знаешь то место, где я остановился?
– «Ночлег и завтрак»?
– Соображаешь. В соседней комнате живет Мадонна.
Парень дернулся. Но этого оказалось недостаточно, чтобы завести его. Видимо, Мадонну он снимал регулярно.
Грабовски оглядел стойку бара, якобы для того, чтобы проверить, что их не подслушивают.
– Она здесь, и угадай, кого трахает.
– Кого?
– Клянись жизнью своей матери.
– Клянусь. Обещаю, вы не пожалеете.
– Теперь мы команда, – сказал Грабовски. – Ты меня не подведешь?
– Черт возьми, мы чертова команда!
– Я тебе верю, – кивнул Грабовски и наклонился к уху парня.
– Она трахает Хью Хефнера.
Он сделал паузу, ожидая, пока до парня дойдет.
– Хью Хефнера, Санта-Клауса и семерых гребаных гномов в кенсингтонском отеле. Только никому не говори.
Последовала еще одна долгая пауза, в течение которой крысеныш решал, как отнестись к тому, что с ним обошлись, словно с полным кретином, коим он и являлся.
Потом он рассмеялся.
– Дерьмо! Говорил я Тинни, что это бред. Ехал сюда в долбаную глушь. Сел в машину и рванул прямо сюда. Останавливался, только чтобы отлить.
Грабовски решил, что был слишком жесток с парнем. В конце концов, крысеныш всего лишь шестерка Тинни.
Они выпили еще по пиву и еще, и Грабовски неожиданно обнаружил, что рад компании. Слишком много времени он провел в одиночестве. Может, поэтому и гоняется за призраками по всему дому.
