Видать, пришло время идти служить в охрану завода № 402 гражданской авиации.
На Быковский завод № 402 ГА, где подлежали ремонту самолёты Ил-76 и вертолёты Ми-8, меня привела Марина в феврале восемьдесят третьего. К тому моменту я уже полгода нигде не работал. Боялся даже выйти на улицу, поскольку настал андроповский беспредел, когда людей хватали прямо в автобусах, электричках и банях, выясняя, что они там делали в служебное время.
Итак, после проверки моих документов в отделе кадров я попал на «интервью» к начальнику ВОХРы завода Борису Васильевичу Дроздову – красивому высокому мужику с генеральской внешностью. Если жив он сейчас – дай Бог ему здоровья!
Я претендовал на должность стрелка-пожарного заводской охраны. Узнав о моём высшем медицинском образовании, Дроздов тут же предложил мне «вакантную позицию», пошутив, что у него служили хирурги, фельдшеры и терапевты, а вот провизора ещё не было. Работа оказалась несложной – ходить в тулупе с карабином образца 1944 года по территории завода, разделённой на четыре сектора-поста, и проверять целостность пломб и печатей на принятых под охрану воздушно-транспортных средствах. В случае их возгорания следовало вместе с «коллегами» бежать к объекту и, как объяснял Дроздов, «принимать участие в локализации и устранении пожара».
Четыре часа на улице, четыре – в караульном помещении, где было тепло, сытно и даже стоял цветной телевизор «Рубин». Сутки служишь – трое дома. Что мне не нравилось там – это множество тараканов, тупые разговоры некоторых вохряков и вонь их портянок, когда они разувались, готовясь отойти ко сну.
В первый день, вернувшись с поста в час ночи и унюхав запах ног и пота, я под храп сослуживцев лёг на шконку, с омерзением положил голову на кусок засаленного поролона, заменяющий подушку, и накрылся всё тем же тулупом. Долго не мог заснуть, всё думал: ну вот и пиздец тебе, Петя, до чего ты докатился! И был не прав. Моя новая служба оказалась началом продвижения наверх, хотя, конечно, произошло это не сразу.
В ВОХРе я нашёл новых друзей, с которыми приучился пить ЭАФ – гидролизный спирт, применяемый при обледенении вертолетов. Но главным его назначением было перманентное потребление внутрь мужским заводским коллективом.
Короче, я вглухую забухал, не появлялся в охране две недели и в конце концов решил снова прилечь в дурдом – психиатрическую клинику им. С.С. Корсакова Первого московского мединститута. Сообщить об этом начальнику ВОХРы я побоялся…
