– К-куда это она? – спросил Генка.
– А… Пьяная, – фыркнула Любка, придвинулась к дружку и, улыбаясь, что-то зашептала ему на ухо.
Вдруг Стелла заходит, волосы цвета вороного крыла, все мокрые. А пеньюар и так прозрачный, да ещё мокрый насквозь. Бля, как голая! Любка аж ахнула:
– Ты что, охуела, Стелка?
– А чего такого, я люблю голышом ходить! Вот!
И пеньюар с себя срывает! Смотрю я на нее и глаз отвести не могу от красоты такой! А она:
– Ну, кто ещё раздеться хочет?
– Я! – заявляет Гена и пиджак с себя начинает стягивать.
Мы, когда студентами были, летом под Тамбовом птицеферму строили. На солнце жарко было, раздевались. Так у него самая лучшая фигура в стройотряде была. Он с детства отцу помогал на работе – гранитные надгробия шлифовать. Накачался, понятное дело…
А Любка сразу поблекла и на поросёночка рыжего походить стала:
– Гена, ты с ума, что ли, сошёл? Ну-ка, давай, собирайся!
Во, это правильно она. Я ей в унисон:
– Действительно, Ген, тебе на работу завтра. Поздно уже…
– А тебе не на работу?
– Да я в командировке. С утра отосплюсь и в Волоколамск махну. Давай, Гена, отправляйся домой.
А сам на Стеллу смотрю, что она скажет. Нет, молчит.
Ребята выпили на посошок. Я их до двери проводил. Любка шепчет:
– Ты что, Петя? Поехали с нами, она же вольтанутая! Я тебе в Останкино знаешь, сколько таких найду?
– Ладно, Люб, устал я, отдохнуть надо. Счастливо, Ген…
Я вернулся в комнату. Она стелила на диване.
– Ну что, в ванную пойдёшь?
– Да… да… я быстро…
Стелла достала из шкафа полотенце:
– На, я жду.
После душа я оделся и тихонько приоткрыл дверь в коридор. Всё боялся, что бабка увидит и вытурит. Бесшумно прокрался в комнату и запер дверь на ключ.
Стелла сидела на диване, прикрывая грудь плюшевым медведем. Прикол, что ли, какой?
– Петя, у меня подушка только одна. Подержи. Я щас наволочку на него надену. И подглядывать не будет…
– А ты свет погаси, он не увидит.
– Нет, я при свете люблю… Тебя раздеть?
– Да я сам.
Сидя на диване, я расстегнул брюки, стащил с себя рубашку, бросил на пол. Потянулся к Стелле. Правой рукой водил по спине вверх и вниз, а левой трогал её бёдра. Потом мы поцеловались. Запомнил губы, мягкие и горячие. Бережно опрокинул её на диван, лаская тяжелые груди…
– Петя, подожди… подожди… – Она вывернулась из-под меня, лицом упёрлась в живот и, жарко дыша, начала сползать вниз…
В те далёкие годы бабы минетом нас не часто баловали. Когда в школе учился, это считалось постыдным, нехорошим делом.
