– Он обязательно поступит в институт. Он говорил вам, что копит деньги, чтобы поступить наверняка – на платное отделение?
– Нет. Не говорил. Он все время обманывал меня, – бедная женщина, видимо уставшая плакать за последние дни, лишь тяжело вздохнула.
– Думаю, он обязательно будет учиться. Возможно, откроет свое дело… – я увидела взгляд женщины и остановилась.
Я не могла сказать ей очевидное – что это она обманывала себя и пыталась обмануть природу. Кому-то нужно печь пирожки, кому-то – считать деньги, пусть чужие, и быть от этого счастливым. А кому-то – всю жизнь перебирать клавиши, трогать струны, ловя звуки из какого-то иного мира, существующего по другим законам, мира, где, возможно, когда-то давно жили люди, но сейчас дверь туда приоткрыта лишь немногим, избранным, кому дано слышать по-другому, чем обычному человеку.
Некоторые ученые считают, что музыка – это третья сигнальная система. Некоторые – что музыка существует объективно, независимо от нашего желания и понимания ее. Как математика, как главные законы мироздания. Кто-то понимает квантовую теорию, кто-то – даже не подозревает о ее существовании. Кто-то испытывает сильный трепет от определенного сочетания музыкальных интервалов, кто-то сам слышит эти сочетания и не может жить спокойно, пока не запишет то, что слышит, чтобы снова и снова самому проигрывать, петь, чтобы материализовать эти звуки…
– Спасибо, что вы приехали. Мне казалось… Весь мир рухнул, когда я узнала, что Петечка меня обманывал. Я и сейчас не знаю, как жить дальше…
– Подумайте о том, что он вполне доволен жизнью. И еще о том, что он так долго вас обманывал, потому что боялся расстроить.
– Откуда… откуда вы все это знаете? – Галина Ивановна недоверчиво посмотрела на меня.
Я улыбнулась.
– Знаю. Возьмите мой телефон и позвоните мне, когда Петя поступит в институт. И раньше можете звонить, если… если станет грустно.
Галина Ивановна так легко мне поверила, потому что в хорошее поверить легко и приятно. Вот если бы так мне поверил Сутягин и пошел бы к врачу… Я сделала еще одну попытку позвонить ему. Услышав мой голос, он сразу же бросил трубку. А я увидела, как тот темный, неприятный сгусток, который растет у него в области солнечного сплетения, увеличился и уплотнился. Знать бы, чем это все закончится в результате, я, может, поступила бы по-другому… Но я не знала. И поэтому, когда Сутягин бросил трубку, написала ему письмо, благо теперь так легко переписываться с помощью мобильной связи.
