Иногда я просто лежал на кровати и плакал несколько часов подряд. Из моего рта не вылетало ни звука, кроме слабенького хныканья, но все мое тело сотрясалось от рыданий, грудь болела, а горло словно чем-то заткнули, как будто на меня положили огромный тяжелый груз. В такие минуты я терял всякую надежду. Я действительно верил, что именно такой будет моя жалкая жизнь, день за днем, проведенные в муках, пока мама наконец не выполнит свое обещание и не убьет меня.
Глава 7 Новый мамин ухажер
Думаю, прошло около восемнадцати месяцев с того дня, когда меня впервые посадили в подвал, и не так много времени после моего седьмого дня рождения, когда кое-что наверху изменилось. Мама все еще вела в одиночку свою военную кампанию против папы и его семьи, не позволяя себе упустить ни одного доступного шанса мести, несмотря на то что отец был мертв. Наверное, она встретила Амани, мужа Мелиссы, в пабе и сразу нашла возможность нанести решающий удар по чести отца, совратив мужа его сестры и разрушив ее брак.
Впервые я узнал об этом новом повороте событий в отношениях между членами нашей семьи однажды вечером, когда пытался услышать, что происходит в доме, прислонив ухо к двери подвала.
Иногда это помогало скоротать время. Я услышал, как мама говорит кому-то привести меня наверх, и пулей кинулся на свой матрас, подумав, что они разозлились, учуяв мой запах. Ключ повернулся, и на пороге появился Уолли, подав мне знак следовать за ним. Меня выпускали так редко, что это всегда становилось для меня событием, хотя с каждым шагом мое сердце начинало биться все сильнее от страха перед тем, что со мной произойдет дальше. Я не мог припомнить ни одной встречи с мамой, когда не получил бы хотя бы одного пинка или удара, а обычно она не могла устоять перед соблазном основательно меня избить, чувствуя знакомое раздражение, растущее внутри нее.
Уолли закатил глаза и прошептал: «Забулдыга хочет тебя видеть».
Я последовал за ним наверх, и он поставил меня рядом с Томасом, который уже стоял в коридоре по стойке «смирно», как на параде.
Уолли быстро убрался из дома, видимо, не желая присутствовать при нашем избиении. Я стоял не двигаясь, насколько это возможно, уставившись глазами в пол, прекрасно зная, что любое движение или смена выражения лица может сорвать чеку с гранаты маминой ярости (спровоцировать взрыв). Я слышал, что она что-то нам говорит, но не мог сконцентрироваться на ее словах. Я видел, как шевелятся ее губы, и вот она уже кричит в нескольких сантиметрах от моих ушей, заставляя их звенеть.
