Мы все-таки добрались до того места, о котором днем говорил Аеш. Приличных размеров островок, поросший мхом и колючим кустарником. Для ночевки выбрали самое высокое место — почти в центре острова. Ендарь тут же юркнул в кусты, а вскоре вернулся с охапкой сухого мха. Я к тому времени только-только опустился на землю. В голове ни единой мысли, ноги — ватные придатки.
— Нечего рассиживаться! — раздраженно зашипел на меня Аеш. — Отдыхать на том свете будем! Нам нужны дрова. Чтобы на всю ночь хватило.
— Ты собираешься костер жечь? — удивился я.
— Конечно!
— А на него всякая нечисть не соберется?
— Соберется.
— Тогда в чем смысл?
— А в том, что к огню-то они потянутся, да ступить к нему близко не посмеют. Не будет огня — нас все равно нюхом найдут. А там уж живо на пироги пустят. Да и не все так просто…
Аеш порылся в своем мешке, выудил оттуда небольшой мешочек. Примерно в таком же лежало мое огниво. Ендарь аккуратно развязал мешочек, вытряхнул на ладонь немного черного порошка, а затем швырнул его в огонь. Облачко дыма поднялось над языками пламени и рассеялось. В воздухе остался висеть кисловатый запах.
— Так-то лучше, — снова завязал мешочек Аеш. — На всякий случай — для отпугу.
— Что это?
— Внутренности игоши. Перетертые и высушенные. Умруны, да и не только они, почему-то не выносят запаха деток кикиморы. Тем и пользуемся по возможности. Самих игоши встретишь редко, а иной раз и встрече той не рад будешь. Затянут, опутают — да и поминай, как звали.
— Не скучаете вы тут.
— А то ж. И ты скучать не будешь. Чегой стоишь? Али дрова сами к тебе в руки прыгать станут?
Очень хотелось послать коротышку подальше и просто уснуть. Даже есть не хотелось.
Я сбросил с плеч вещевой мешок и на неверных ногах направился к кустам.
— Сухие ветви ищи у земли, — проговорил вслед ендарь. — Там же и мох. Не беда, коли немного сырой будет — высушим.
Поначалу я честно выискивал сухие ветви, но вскоре стемнело настолько, что в гуще кустов уже не мог ничего разглядеть. Потому поступил просто: обнажил меч и занялся вырубкой всего, что оказалось вблизи места нашей стоянки. Раз высохнет мох — высохнут и ветки. Потом аккуратно стаскивал дрова к уже разведенному Аешем костру. Ендарь посмотрел на меня неодобрительно, но ничего не сказал, принялся распределять запасы горючего вокруг огня с таким расчетом, чтобы то высохло, но не воспламенилось.
В болоте послышался громкий всплеск. От неожиданности я вздрогнул.
— Неча дрожать, аки лист осиновый, — усмехнулся ендарь. — Ты умруна не услышишь, коли тот даже за тобой встанет.
